Никита Борискин выполнение своих обещаний в долгий ящик не откладывал. Керосинщик принес керосин и бидон с ним теперь густо пах в сарайчике. Тамара Михайловна, молчаливая женщина лет пятидесяти, за два дня навела порядок в доме и в саду и утащила в стирку кучу одежды, а после коротких переговоров, удовлетворивших обе договаривающиеся стороны, согласилась за смешные, по сути, деньги, вести хозяйство, чем успешно и занималась.

Жизнь потихоньку налаживалась.

В четверг, первого октября, фотобумага кончилась. В субботу организовали вечеринку в саду. Идея позвать соседей, чтобы познакомиться, умерла в зародыше: в окрестных домах за две недели, прошедших после того, как они поселились, никого не осталось. Мясо для шашлыков принесла из деревни Тамара Михайловна. Вино и коньяк купил Андрей в коммерческом магазине, когда отвозил в Институт биохимии фотографии. Вместо мангала шампуры, нашедшиеся в кладовке, положили на кирпичи и позвали Борискина. Тот поначалу отнекивался, но больше для порядка, а потом пошел с Михаилом на Верещагина, двенадцать. Сели в саду, у импровизированного мангала, где к их приходу Андрей уже заканчивал жарить шашлыки. Никита оказался очень восприимчив к алкоголю и сдался после второго стакана красного сухого.

— Вот ты, Миша, ты же в гражданскую воевал? А я воевал. Вот Андрюха, он молодой, он вряд ли захватил, а ты же должен, — он пьянел на глазах и речь его становилась всё более бессвязной.

— Мне, Никита, о том говорить нельзя, так что прости, не будем об этом, — Михаил поддерживал разговор, надеясь, что председатель отстанет.

— А мы, Михайла, на Украине, ох, повоевали, там, знаешь, пришлось. Мы там с Никифором Александровичем [2], мы их всех, и немцев, и Скоко, как его, падского, этих да, и французов лупили, и румынов лупили, а потом и этих тоже, — Никита захихикал и, наконец, замолчал. Пьяный до изумления председатель правления заснул прямо за столом, с шампуром в руках.

— А где он живет хоть? — спросил Андрей. — Надо бы домой оттащить. А то вот-вот Настя с Дарьей приехать должны, а тут недоразумение такое.

— Да пускай здесь спит, места на всех хватит, — ответил Михаил. — Шампур только забери, пока он ничего себе не проткнул.

Но Никита при попытке вытащить из его руки шампур вдруг вскочил и побежал по саду, что-то мыча бессвязно.

— Ну и как у него теперь этот шампур отобрать? — спросил Андрей. — Стиль «пьяный председатель» у него, похоже, развит до совершенства.

Тут Борискин нашел выход из сада и довольно-таки бодро побежал к калитке, продолжая размахивать шампуром с куском шашлыка и продолжая что-то бессвязно выкрикивать. Калитка прямо перед ним открылась и в нее вошла маленькая, даже можно сказать, миниатюрная женщина. Встав в проходе, она посмотрела на приближающегося Никиту.

— Женщина, отойдите, он же сейчас... — крикнул ей Михаил, шедший за председателем в надежде перехватить буяна.

Но она даже не посмотрела на Михаила. Остановившись перед председателем, она, как выяснилось, не собиралась никуда отходить.

— Никита, так вот ты где сидишь. Домой собираешься?

Внезапно притихший Борискин, казалось, даже протрезвел и обрел способность говорить.

— Так я это, Наденька, я сейчас, я тут с ребятами вот это вот, — он помахал шампуром, который женщина тут же отобрала.

— А Вы, значит, жена Никиты? — спросил подошедший Михаил. — Вы уж извините, мы не рассчитывали на такое окончание, выпили буквально по стакану вина, а его вон как сморило.

— Да он всегда так — пробку понюхает и готов. Никита, домой!

Прислонившийся к забору Борискин встрепенулся и схватил жену за руку.

— Да куда уж теперь спешить? Пойдемте лучше, шашлыков поедите, Андрей Григорьевич их целую кучу наготовил. А Никита посидит с нами. — Михаил как-то незаметно перекрыл выход со двора и, взяв даму под руку, повел ее к шашлыкам. Председатель, как на веревке, шел в шаге позади своей жены.

— Позвольте представиться. Михаил Щукин. Этот молодой человек, — Михаил показал на Андрея, — мой двоюродный брат, Андрей Волошин. Присаживайтесь, пожалуйста. Вина?

— Да, пожалуйста, немного только. А я — Надежда Борискина, жена вот этого обалдуя, — она показала на Никиту, державшегося за ветку яблони.

— Никита, не падай, давай-ка я тебя здесь, возле жены усажу, — сказал Андрей, подхватывая под локоть Никиту, которого в последний момент подвела ненадежная опора и мягко опуская на скамейку. Впрочем, мгновенно заснувший Борискин начал сваливаться и со скамейки.

— Посадите уж его под дерево, пускай там посидит, ничего с ним не случится, земля сухая, — сказала Надежда, когда тело ее мужа так и не смогло найти устойчивого равновесия на скамейке.

Михаил подхватил Никиту подмышки и усадил под яблоню на заботливо подложенный пиджак председателя.

— Собака у вас красивая, — сказала Надежда, отпив глоток вина и показывая рукой с бокалом в сторону мангала, — эрдельтерьер?

— Ага, красавчик, — заметил Михаил, разглядывая собаку. — Но это не наша собака. Впервые вижу ее. Может, соседская?

— Точно не соседская. Здесь такой ни у кого не водится, это точно. Я с детства по собакам с ума схожу, в округе каждую шавку знаю. Этот мальчик издалека прибежал, вон, в репьях весь.