— Эти люди — наши гости, — Инбар-Ишвей небрежно указал на охотников. — Они везут Великому Паше в подарок мурскула. Пока они находятся во дворце нашего хозяина, паши Зик-Армаха, добыча побудет здесь, в этой камере. Ключи от неё останутся у тебя, — с этими словами Инбар-Ишвей запер дверь, отстегнул ключи и передал их тюремщику, который ловко навесил их на своё кольцо. — Ты будешь открывать камеру только для этих господ, когда они будут приходить, чтобы покормить мурскула. Тебе всё ясно?

— Да, мой господин. А позволено ли мне спросить, что ест мурскул?

— Паша Зик-Армах великодушно решил оплатить расходы на содержание подарка для Великого Паши, — ответил Инбар-Ишвей. Эта фраза, очевидно, предназначалась, в первую очередь, заносчивым охотникам. — Ты будешь поставлять мясо и фрукты. Из питья — простую воду.

Самарказ отметил про себя, что то ли церемониймейстер, то ли паша Зик-Армах неплохо знаком с диетой мурскулов: Инбар-Ишвей даже не поинтересовался у охотников, правильно ли назвал нужную пленнику пищу.

— Мурскул плохо себя чувствует, — заметил Самарказ, когда они с Инбар-Ишвеем поднимались по лестнице. — Нужно, чтобы его осмотрел врач.

— У нас нет лекаря, разбирающегося в болезнях мурскулов, — холодно ответил церемониймейстер. — Насколько мне известно, только досточтимый Анкар-Забар однажды вскрывал подобных существ с милостивого разрешения Великого Паши и преуспел в изучении строения их тел. Да и то он сам признаётся в труде «Исследование мурскулов, их анатомии и поведения», что добился самых посредственных результатов из-за изменчивости этих созданий и их непохожести на нас, — блеснув эрудицией, Инбар-Ишвей самодовольно взглянул на Самарказа.

— Значит, обычный лекарь бессилен?

— Боюсь, что так. Сколько вы планируете пробыть во дворце паши Зик-Армаха?

— Наше присутствие нежелательно?

— Ни в коем случае, — возразил церемониймейстер без особого воодушевления, — Мы рады слугам Великого Паши, тем более, выполняющим его волю. Но я должен знать, чтобы сделать нужные распоряжения.

— Мы пробудем здесь два дня, пока не прибудут наши товарищи, тоже охотники.

Самарказ отправил голубя с письмом, как только мурскул был помещён в клетку.

— Зачем они вам понадобились? — удивился Инбар-Ишвей.

— Подкрепление. Экземпляр слишком силён, и я опасаюсь, что без поддержки нам не справиться.

— Какой-то необычный мурскул? — спросил Инбар-Ишвей настороженно.

— Может быть, просто слишком сильный, — Самарказ пожал плечами.

Он не собирался вдаваться в детали. Несмотря на то, что Зик-Армах был вассалом Великого Паши, он вполне мог прельститься необычным экземпляром мурскула и приказать своим воинам умертвить охотников и забрать добычу себе. Поэтому мурскула прикрыли тканью — чтобы никто не видел, что у него на груди знак Усмирённого. Но это было даже не самым главным, что хотел скрыть Самарказ. Если с мурскулом творились какие-то изменения, вызванные проклятием, о котором тот говорил, то они могли стать заметными, а этого охотник допустить не мог.

Было уже около семи вечера, когда они прибыли в замок паши. Церемониймейстер показал им комнаты, а потом отвёл в столовую, где для них накрывали скромный ужин. Там Инбар-Ишвей познакомил их с одним из своих помощников по имени Алет, которому с этого момента передавал гостей на попечение, и, попрощавшись, ушёл.

За ужином охотники оживились и болтали о том, как трудно было поймать мурскула и как будет доволен Великий Паша. Самарказ следил за тем, чтобы никто из них не сказал лишнего, но всё прошло неплохо. Даже если Инбару-Ишвею придёт в голову расспрашивать слуг, о чём говорили охотники, ничего подозрительного он не узнает.

После ужина, когда на улице уже совсем стемнело, охотники разошлись по своим комнатам.

Самарказ отпер дверь и вошёл в комнату, выставив подсвечник перед собой.

Инстинкт охотника уловил чьё-то присутствие прежде, чем глаза увидели тень, стремительно метнувшуюся к окну. Взметнулись занавески, и на мгновение в проёме чётко обрисовался человеческий силуэт.

— Эй! — Самарказ бросился через комнату, выхватывая саблю, но таинственный посетитель уже растворился в темноте.

Когда охотник высунулся из окна, снаружи нельзя уже было никого увидеть. С руганью захлопнув ставни, Самарказ поставил светильник на стол, зажёг ещё несколько свечей и принялся осматривать комнату, поскольку стало ясно, что незнакомец что-то искал, ведь если бы он хотел убить Самарказа, то не сбежал бы.

Однако брать из комнаты было нечего. Все вещи охотника умещались в мешке, который он оставил на столе перед тем, как идти ужинать, и узел, которым всегда завязывал его Самарказ, не был тронут.