Так oна и поступила, рванув прямиком через улицу, оскользнувшись на мешанине из грязи и снега и лишь чудом не угодив под колеса древнего автомобиля. Толкаясь между занятыми предпраздничной суетой горожанами, девочка что есть сил бежала вперед, не разбирая дороги и виляя из переулка в переулок.

Сердце, казалось, готово было вырваться из груди вместе с горящими легкими, когда Эйя наконец остановилась отдышаться и осмотреться кругом. По спине под ставшей невыносимо тяжелой шубкой градинками катился пот, здорово вымочив нижний слой одежды. Вздрогнула, обнаружив, что оказалась на заброшенной окраине города, где и вовсе уже не было людей. Лишь заснеженные серые руины довоенных зданий угрюмо взирали на нее со всех сторон, словно попрекая за непослушание и случайно совершенную кражу.

Кражу…

Малышка закусила губу, обнаружив, что все еще сжимает во вспотевшей ладони мешочек с семенами. Нехорошо получилось, очень нехорошо. Но она так испугалась! Это и правда вышло случайно. Нужно во что бы то ни стало вернуть их дядюшке Олоcу и очень-очень сильно извиниться, а еще предупредить насчет того страшного типа с пистолетом!

Погоня, похоже, потеряла ее след,так что, пожалуй, можно потихоньку возвращаться в обжитую часть города – это место нагоняло на нее жуть. Сунув злополучный мешочек в карман и поискав взглядом собственные следы, она повернула в обратном направлении.

В периферийном зрении почудилось какое-то движение. Не на шутку стухнув, Эйя снова остановилась и настороженно осмотрелась вокруг. Вроде бы ничего. Показалось?

Поминутно оглядываясь, она снова потихоньку двинулась вперед, увязая в неутоптанном снегу где по щиколотку, а где и по кoлено. Долгий бег здорово подорвал ее силы, к глазам снова рвались непрошенные слезы. Почему она не осталась дома, почем не послушалась йлера? Почему, почему, почему? Если бы не собственное упрямство, давно бы уже сидела у разожженного камина рядом с родителями, уплетала праздничные блюда и слушала разные небылицы от брата. Вместо этого она сейчас одна-одинешенька среди снега и развалин...

Нижняя губа девочки затряслась от едва сдерживаемых рыданий. Но нет, она не заплачет. Мама с папой прошли и не через такое во время войны и после и не плакали ведь! Может, у нее и нет их чудесных способностей, – она не может управлять электричеством, как папа, и быть такой ловкой и сильной, как мама – но она все равно их дочь, чтобы там ни говорил Ай.

Упрямо вздернув подбородок, Эйя заставила себя идти вперед.

Вот снова, движение! И… вроде бы тихий писк?

Девочка попробовала выдернуть торчащий неподалеку из снега кусок арматуры, чтобы при необходимости использовать его в качестве оружия. Тот не поддался ни на миллиметр – не то все ещё крепко сидел в цеметном растворе, не то просто намертво примерз к земле.

Теперь Эйя уже полностью была уверена, что шевеление вокруг ей не почудилось. И вот, наконец, на тропинку перед ней вылезла огромных размеров крыса: присев на задние лапки и изучая девочку блестящими бусинками-глазками, грызун оказался ей почти по пояс.

Говорят, до войны эти твари были куда как меньше размером и не охотились стаями на более крупную дичь...

Эйя попятилась, ища глазами другую дорогу. Слева занесенный снегом проулок. Скорее всего,там глубоко, но лучше попытаться пробраться там, чем идти мимо мутировавшего зверька. Еще одна серая тень – и запасной путь преграждает еще одна крыса. Писк сзади. Резко оглянувшись через плечо, девочка обнаружила, что окружена полудюжиной хвостатых тварей.

– Кыш! – закричала она во все горло.
– Пошли вон!

Сидящий перед ней крупный самец, по всей видимости вожак, чуть вздрогнул, повел усиками, неодобрительно глядя на свою будущую добычу,и потихоньку двинулся вперед.

– Брысь! – в полном отчаянии замахнулась на него рукой Эйя, всей душой желая сотворить хоть самый маленький разряд электричества. Ничего. Она правда ничего не может. Вожак, похоже, расценил это сигналом к атаке. Бросившись вперед, он вцепился в рукав шубки, да так и повис на нем, извиваясь всем своим мерзким тельцем. До кожи он пока не добрался, благо, материал рукава оказался достаточно толстым, но надолго это спасти не могло. Сзади и с боков уже слышалось шуршание множества лапок и хвостов,и девочке только и осталось, что изо всех сил зажмурить глаза, готовясь к смерти.

Резкий окрик, запах озона. Треск электричества,и сразу после этого – вонь паленой шерсти. Отчаянный писк, хруст снега. Минута, другая, а Эйя все ещё жива.

Нескоро она решилась приоткрыть глаза и осмотреть поле боя. О недавнем присутствии крыс вокруг теперь напоминали только многочисленные следы лапок на снегу да несколько дочерна обугленных комочков, в которых уже с огромным трудом можно было узнать тушки грызунов… Бoрясь с тошнотой, Эйя поспешно перевела глаза в сторону, надеясь увидеть что-нибудь поприятнее.

Взгляд уперся в высокую фигуру в коричневой куртке с меховым воротником, поднялся выше… И наткнулся на перекошенное недовольcтвом, но такое родное лицо Айлера! Вокруг него настороженным спутником летaла маленькая шаровая мoлния, без сомнения, послужившая брату оружием в недавней битве.

– Ай! – всхлипнула Эйя, бросаясь к нежданному спасителю и обхватывая руками его за пояс. – Извини меня, й…

Несколько секунд тот стоял молча, и девочка решила, что он вот-вот разразится руганью. Но вот лицо брата разгладилось,и вместо упреков он просто опустил руку и потрепал сестру по макушке, сбивая и без того давно съехавшую набекрень шапку.