– льма! Ну, ты обнаглела совсем! – возмутилась Мия, уворачиваясь от слюнявых «поцелуев» щенка-переростка. – Утром меня искупала в снегу,и снова пристаешь. Уйди! Где твой хозяин?

– Добрый вечер, Мия, - послышался голос за ее спиной.
– Альма, ко мне!

Собака тут же оставила девушку в покое и ринулась к высокому мужчине, стоявшему неподалеку.

– Здравствуйте, Иван Сергеевич. Да вы не волнуйтесь, она меня не обидела.

– Удивляюсь я на тебя! Другая бы боялась собак до истерики, а ты – нет.

– Я вообще животных люблю. А они меня. Вы извините, пора домой бежать. С Наступающим!

– И тебя, Мия. Родителям привет передавай!

– Обязательно передам!

Она шла к подъезду, держа молоток в руке. Из кармана куртки раздалась трель телефона с красивой мелодией. Мия остановилась, спрятала молоточек в другой карман и ответила на звонок:

– Фея-крестная! Привет! С Наступающим!

«Феей-крестной» она называла свою тетю, которая была старше на семнадцать лет и вполне могла бы считаться старшей сестрой.

– Мия, мы едем к твоим родителям. Связь скоро пропадет. Ты получила подарок?

– Да, утром доставили, но я не успела померить.

– Думаю, все будет по размеру. Тем более туфли мягкие. Так хочется на тебя посмотреть! Фотки потом пришли.

– Обязательно! А почему коробка такая большая?

– Там ещё пелерина из белого исусственного меха. Вдруг в зале холодно будет? А у платья плечи открыты. С собой возьмешь. Если потребуется, наденешь. В общем, на всякий случай.

– Спасибо! Я уже около вхoда стою. Сейчас поднимусь домой, и – ура! Все буду мерить!

– А Лосяш тебе вручил подарок?

Домашнее прозвище ее старшего брата, полученное им за крупные габариты и добрый нрав, всегда вызывало улыбку умиления на лице. Младшая сестра очень его любила.

– Да, вручил уже. Там сережки, колье и браслет. Красивая бижутерия! Не терпится все на себя нацепить.

– Ну, беги. Ждем тебя первого января, приезжай обязательно! Хорошего тебе праздни…

Связь прервалась. Мия вздохнула, спрятала телефон и ускорила шаг. По лестнице бегом, дверь в квартиру быстро открыла и, как солдат, разулась-разделась за сорок пять секунд. Даже есть не стала , так спешила в ванную, чтобы смыть с себя груз дневных переживаний и начать примерку бального платья со всеми сопутствующими элементами.

После душа собрала влажные длинные волосы в высокий хвост и заколкой прихватила его, не позволяя ни одной капельке упасть на голубое воздушное платье. Потом надела его, вспоминая, сколько времени мама с ним билась, подгоняя по фигуре и росту для Мии. Все украшения, подаренные братом, были уже на ней, когда она торжественно взяла пакет с обувью.

Сначала вынула тяжелую коробку из упаковки курьерской службы. Удивилась, увидев ещё один большой пакет с нарисованным Дедом Морозом и надписью: «Подарок от меня. С Новым одом!»

– Ух, как все красиво! если еще и желание исполнится!

Мия осторожнo достала коробку, которая была дополнительно запаяна в полиэтилен.

– Как матрешка: столько всего надо снять, чтобы дойти до сути, - прошептала она,торопливо разрывая упаковку.

И тут ее смутил запах, который сразу же появился в комнате.

– Что за ароматы? Какая-то резина, что ли? И ещё будто шерстью Альмы отдает. Вроде же искусственный мех не пахнет.

Мия, словно боясь увидеть что-то живое внутри, осторожно приотрыла крышку. Но там была мягкая серая бумага.

– Да чего это я трушу-то! Ну-ка, туфельки, покажитесь! Будем привыкать друг к другу.

И она развернула бумагу…

– Мама, - только и смогла выговорить Мия.

Глаза стали круглыми, брови спрятались под челкой.

– Что это? Какой ужас, - совсем шепотом пропищала девушка.

Перед ней в коробке лежали огромные серо-белые валенки с прорезиненной подошвой. Мия замерла, не зная, что делать. Плакать или смеяться? Второе желание победило,и она начала тихонько хихикать, представив себя в этой обуви на новогоднем балу. Ее богатое воображение рисовало картинки, одну веселее другой. И, уже не выдержав совсем, расхохоталась в голос.

– Слезы от смеха лучше, чем слезы от разочарования, – отсмеявшись, сказала себе Мия и решила померить чужой подарок.

Она аккуратно погладила почти белый войлок; от него ладошке стало тепло и по–детски уютно, потому что вспомнила свои обычные серые валеночки, которые были у нее в далеком-далеком детстве. Только на те надевались еще маленькие блестящие галоши.