После ухода Ластика ни тот, ни другой никак не могли уснуть. Обоих мучили угрызения совести из-за того, что они отпустили своего товарища одного. Поворочавшись с боку на бок, Козырьков в конце концов встал, надел форму, вышел в коридор… и столкнулся с одетым Булавкиным. Что же касается Каблучкова, то он в этот день очень много работал и после ухода Ластика моментально заснул.

Выяснив, что Ластик отправился в Космический городок на велосипеде, Козырьков и Булавкин быстро нашли в городе исправный автомобиль и помчались следом.

Неподалёку от Космического городка они нашли на дороге поваленное дерево и исковерканный велосипед. Тщательно обследовав всё вокруг и не обнаружив Ластика, они поехали дальше и застали его уже здесь, в помещении обсерватории.

Поняв, что в действительности произошло, Торопыга и Звёздочкин были буквально потрясены героизмом и самопожертвованием этого неприметного гнома по имени Ластик. Долго и с чувством они трясли его ослабшие руки, а он только смущённо улыбался и кивал в знак благодарности.

— Отправляйтесь, нельзя терять времени, — проговорил он слабым голосом.

В последний раз пожав Ластику руку, Торопыга и Звёздочкин, не оглядываясь, направились к ракете. На этот раз они всё-таки захлопнули за собой люк, и через несколько секунд ракета плавно, как воздушный шар, с лёгким шипением двигателей взмыла в подкрашенное рассветом небо.

Не прошло и часа, как в Космический городок начали стекаться корреспонденты и целые съёмочные бригады из находившихся поблизости городов.

И сам Булавкин, который был штатным корреспондентом букашкинской газеты «Утконос», не справился с профессиональным зудом. Попросив разрешения у Козырькова, он сел в автомобиль и помчался в редакцию. Предварительно он позвонил главному редактору и потребовал, чтобы ему освободили всю первую страницу в утреннем выпуске газеты. Редактор, которого до этого уже разбудили и ввели в курс событий, немедленно согласился.

В дороге, выжимая из автомобиля предельную скорость, чтобы успеть сверстать для типографии материал, Булавкин набросал в уме план большой, звонкой передовой статьи, начинавшейся так:

«Спасибо, друг Булавкин, — сказали мне, широко улыбаясь, участники спасательной экспедиции астроном Звёздочкин и инженер Торопыга. — Так и передайте своим читателям: мы сделаем всё, что в наших силах». И, крепко пожав мне руку, два матёрых воздухоплавателя твердой походкой вразвалочку направились к ракете…

Однако, домчавшись до редакции и усевшись за клавиатуру, Булавкин на минуту задумался и почему-то начал писать совсем другую статью.

Его новая передовица начиналась словами: «В нашем городе живет совсем неприметный гном. Зовут его Ластик…»

В Космическом городке в это время Козырьков давал интервью и разъяснения постоянно прибывающим сюда корреспондентам. В это время нянечка и медсестра отважно защищали подступы к больному, в одночасье ставшему знаменитым.

Козырьков без устали рассказывал историю о том, как Ластик случайно поймал в эфире радиосигналы с терпящего бедствие судна; о том, как Ластик храбро отправился в путь на велосипеде; что была ночь, гроза и ветер (иногда Козырьков употреблял слово «ураган»); как Ластик попал в аварию и как, вручив спасателям радиограмму, он упал без чувств. И только после этого Козырьков рассказывал об отлёте спасательной экспедиции.

Корреспонденты также засняли интервью с медсестрой и нянечкой, которые после долгих уговоров согласились показать спящего Ластика.

Только к полудню съёмочные бригады разъехались, больного перевезли в больницу, а из Центра прибыл профессор Микстура.

В тот же день, на волне всеобщего интереса и беспокойства о судьбе терпящих бедствие путешественников, в прессе появились самые разнообразные версии причин отсутствия на картах и снимках указанного в радиограмме острова.

Вечерние газеты опубликовали некоторые из таких версий.

В газете «Научная мысль» геолог Галькин писал, что, по его мнению, остров мог подняться над водой за очень короткое время, в считанные дни или даже часы. Это могло произойти в результате каких-то внутренних подземных или, если точнее, поддонных сдвигов, землетрясений или вулканических процессов. Выглядело такое умозаключение тем более правдоподобно, что в указанном участке океана было много камней, отмелей и рифов.

Языковед Буковкин, выступая в газете «Слово», был совершенно другого мнения. Он полагал, что ошибка закралась в сам текст радиограммы и слово «остров» следует читать как «остов», то есть остов потерпевшего крушение и лежащего на отмели судна. По мнению Буковкина, такая орфографическая ошибка могла легко закрасться в текст, учитывая ту взвинченную обстановку, в которой, по всей видимости, находились путешественники.