В двух шагах перед нами тихо стоял Кай, и я подражала ему около двух минут. Я склонилась к Заку и прошептала как можно тише:

— Чего мы ждем?

— Чтобы нам дали аудиенцию, наверное.

— С кем?

Панель на стене слева от нас отъехала. Шесть мужчин в темной японской одежде прошли, свободные штаны в складку шуршали. Шесть женщин в строгих кимоно и волосами, собранными в простые пучки, последовали за ними. Они выстроились напротив друг друга, мужчины — слева, а женщины — справа, и опустились на колени на полу, создав проход к платформе.

Отъехала еще одна панель. Женщина в простом кимоно опустилась там на колени и низко поклонилась. Старик прошел на платформу и опустился на плоскую подушку посередине. Женщина встала, миновала порог, опустилась на колени и задвинула панель.

С прибытием старика другие двенадцать низко поклонились, сохраняли позы подчинения, пока он усаживался.

— Kiritsu, — хрипло буркнул он.

Дюжина подчиненных выпрямилась, ладони лежали на коленях, они ждали в тишине. Они даже не выглядели заинтересованно.

Прошел долгий миг.

Губы старика дрогнули, беспокоя его жидкую серебряную бороду.

— Ты не будешь выражать уважение к деду, Кайсуке?

Его английский был безупречным, лишь капелька акцента была в гласных.

— Когда я жил тут, — холодно ответил Кай, — ты не давал мне забыть, что я не нихонджин. С чего мне соблюдать твои обычаи?

— So desu ka? Ma, — он разглядывал внука, их разделяла вся комната. — Восемь лет тебя тут не было, Кайсуке, а ты ничему не научился. Когда мне сообщили о твоем возвращении вскоре после получения тобой последнего предупреждения, я надеялся, что ты пришел просить у меня прощения, принял свои обязанности со скромностью.

Длинная пауза.

— Но ты, как всегда, разочаровал меня. Четыре года ты позорил себя. Ты не заслуживаешь отношения как к сыну этой семьи или мужчине.

Лидер Ямада посмотрел на ряд женщин.

— Макико.

— Хай, Оябун? — ответила девушка, что была ближе всех к нам, робко глядя на пол.

— Ты была обещана Кайсуке с его рождения, но такое недоразумение не стоит женщины твоего положения. Теперь я даю его тебе. Если посчитаешь его ценным, выйдешь за него. Если он тебе не подойдет, как я и подозреваю, он будет твоим слугой отныне, пока ты не посчитаешь его равным в достоинстве.

Мужчина посмотрел на Кая, давил ледяной властью.

— Он будет слушаться твоих приказов. Если не подчинится твоей воле, сразу сообщи.

— Хай, Оябун.

— Его восстановление в твоих руках. Постарайся, чтобы я не слышал и шепота о нем, пока ты не вернешься представить его как верного мужа, — он поднялся на ноги, пронзил Кая взглядом. — Я не буду больше позволять моей любви к твоей матери смягчать мое сердце. Не проверяй мое милосердие снова, Кайсуке.

Он прошел к панели, и она отодвинулась. Он пропал за ней. Он не взглянул ни разу на меня или Зака. Как только он ушел, дюжина свидетелей поднялась на ноги и вышла.

Кроме одной.

Девушка повернулась, ее взгляд уже не был робким и покорным. Ее темный взгляд пылал, глядя на Кая, ее красивое лицо было вырезано изо льда.

— Кайсуке.

Кай не двигался, стоял спиной ко мне.

— Макико.

Ее маска разбилась, сильные эмоции замерцали на лице, а потом она взяла себя в руки.

— Ты потерял право обращаться ко мне так восемь лет назад.

— Moshiwake gozaimasen, — тихо сказал Кай, — Миура-сама.

Она подняла голову, стала немного выше, выпрямив спину. Она была на несколько дюймов ниже меня, еще ниже Кая.

— Что ж, Кайсуке, Оябун отдал тебя мне. И с этого момента начинается твое превращение из позорного беглеца в уважаемого наследника Ямада.

* * *

Я моргала от солнца, гадая, как золотой свет мог потерять все тепло на пару часов.

Зак стоял рядом со мной, скрестив руки, прислоняясь к черному джипу. Несколько мужчин в костюмах ждали рядом, зловеще тихие — они тут не болтали — и еще больше мужчин и женщин в традиционных нарядах ходили в стороне по делам.

— Не понимаю, что случилось, — прошептала я.

— Мы увидели Оябуна Ямада и выжили, чтобы рассказать об этом, — он пожал плечами. — Я ожидал результата намного хуже.

— Оябун? — тихо повторила я.

— Глава основной семьи. Ямада как мафия. Одна семья во главе, десятки меньших семей под их управлением. Многие зовут их всех Ямада, но это не совсем правильно.

— Откуда ты столько о них знаешь?

Он подставил лицо солнцу, закрыв глаза.