Э…

Мм…

Чего?

— Вы хотите, чтобы днём я была вашей личной помощницей, а вечером… домработницей? — недоверчиво переспросила, надеясь, что мой мозг меня подводит, и выводы, которые я сделала — лишь плод моей фантазии… но Глеб Самойлович продолжал смотреть в мои глаза, никак не опровергая сказанное, — Как вы это себе представляете?.. — искренне изумилась.

— При неукоснительном соблюдении правил субординации — очень даже просто, — спокойно отвечает шеф.

— А что, по-вашему, должна представлять собой эта самая субординация? — ещё больше изумилась, — На работе ни слова о доме, а дома — ни слова о работе? А вы подумали, как я вам в офисе буду в глаза смотреть после того, как постираю пару ваших трусов? — я настолько ошалела от его предложения, что вся моя кротость и покорность быстро вылетели в трубу, смещённые природным сарказмом и абсолютным недоумением.

— Поверьте, Мила Георгиевна, стирать за собой я приучен. А вообще — машинка в помощь, — огрызнулся шеф, а я поняла, что-таки смогла вывести его из себя.

Но он сам виноват!

— И вот это ваше постоянное перескакивание с «ты» на «вы», — тут же заметила я, коротко потыкав в него пальцем, — Где здесь граница той самой субординации, которой вы требуете от меня?

— Стирка моих трусов — единственное, что влияет на принятие вами решения? — холодно уточнил Глеб Самойлович, проигнорировав мой вопрос.

— Да, — почему-то покраснев, сказала я.

Здраво оценить его предложение мне мешало похмелье, так что на данный момент его нижнее бельё волновало меня больше всего. Уж не знаю почему.

— Тогда идёмте в кабинет, — он резко поднялся на ноги и, не дожидаясь меня, пошёл в дальнюю комнату первого этажа.

— А зачем нам в кабинет? — начиная нервничать от всей этой «внезапности», тут же спросила я, тем не менее, посеменив следом.

— Подписать контракт и отправить его моим юристам, — бросил через плечо Глеб, проходя по коридору, затем открыл дверь в кабинет и впустил меня внутрь.

Я с удивлением осмотрелась по сторонам, отмечая хороший вкус хозяина квартиры: полки с книгами, широкий стол из темного дерева, удобное кресло, мягкий ворсистый ковёр кофейного цвета, торшер в углу и приятный терпкий запах, витавший в кабинете — всё это создавало неповторимый уют в рабочем помещении.

Лично я бы работала здесь день и ночь!

Украдкой смотрю на Глеба, который по-хозяйски устроился в своём удобном черном кожаном кресле и включил компьютер, выжидательно глядя на экран.

— А зачем нам подписывать договор? — осторожно спрашиваю, припоминая, что свой договор о вступлении в должность я так и не подписала.

Единственная бумажка, где я ставила подпись после появления в моей жизни сына гендиректора — это заявление о переходе в штат Глеба. Да и должность всё ещё не моя: Лина вчера очень четко дала понять, что я только стажируюсь… Вообще со всеми этими новыми событиями я так и не удосужилась узнать о своих перспективах. Ровно, как и о сроке стажировки. И о зарплате… И я все ещё не проверила состояние счета на своей карте, ведь мобильный банк отключила ещё месяц назад в целях экономии.

— Со всей своей прислугой я всегда подписывал договор о найме. Ставя свою подпись, вы обязуетесь не распространять какую бы то ни было информацию обо мне посторонним лицам.

— А зачем мне её распространять? — вновь искренне изумилась я.

Неужели он думает, что за дверью квартиры его ждёт орава влюбленных поклонниц, желающих узнать размер его носков?

Или я чего-то не понимаю?

— Вам, может, и не за чем, но охочие до подробностей моей личной жизни журналисты периодически находят способы выйти на связь с моей прислугой. Однако, желтая пресса — это не то, что заботит меня в первую очередь. Своей подписью вы также обязуетесь не распространять информацию о компании, которую сможете услышать случайно во время моих переговоров по телефону. Я не собираюсь прятаться по комнатам во время важных звонков, — он так выразительно посмотрел на меня, что я смутилась — не думает же он, что я буду подслушивать! тем временем Глеб продолжил: — это мой дом, и здесь действуют свои правила.

— Хорошо, — кивнула, принимая к сведению, что мой шеф ещё и параноик, — И на какой срок вы хотите подписать контракт?

— Думаю, три месяца — самый оптимальный вариант, — уходя с головой в файлы на рабочем столе, словно в проброс, сказал Глеб.

— Три месяца?! — я уставилась на него, как на сумасшедшего, — А если я раньше уволюсь из вашей компании? Или не смогу соответствовать вашим ожиданиям? Вы же даже не пробовали моей готовки! — всплеснула руками, не найдя аргумента убедительней.

— Ваш контракт в компании в качестве моей личной помощницы будет тесно связан с новым контрактом в качестве прислуги в моём доме, — вновь не глядя на меня, а уставившись в экран, сказал Глеб, чуть прищурив глаза и выбивая на клавиатуре какой-то запредельный ритм.

— Но…

Я замолчала. Сказать мне было просто нечего: его предложение хоть и было убийственным по неожиданности содержания, тем не менее, мгновенно решало сразу несколько моих проблем — вопрос денег, вопрос жилья, вопрос трудоустройства. И хоть я мало представляла, какую работу смогу делать по дому, если буду возвращаться с работы так же поздно, а уходить на неё также рано, я не могла не признать — это реально выход. А три месяца в компании дают мне гарантию того, что я смогу накопить достаточно средств, чтобы расплатиться с Линой за свой сказочный наряд… Кстати, о наряде…