– Возможно, ты и права, не время для детей – он гладил её руки, любуясь каждым пальчиком,– Когда был в армии, ждал каждое твое письмо, берег их как зеницу ока. Читал и перечитывал многократно. Любовь жила в каждой клеточке моего тела, – он поцеловал руку Анастасии, – а потом… Вернулся на гражданку. И закружило. Я уже привык, что ты всегда была рядом, и вот самая главная ошибка всех пацанов: никуда она не денется. Прости, прости меня.

– Сережа, не говори ничего. Это в прошлом. Когда ты успел отрастить бороду? Зачем она тебе? Не дают покоя лавры Деда Мороза?

Анастасия передвинула клеточку календаря. Первое декабря.

– Когда ты ушла, это было как гром среди ясного неба. Встряхнуло так, что не позавидуешь. Но ты приняла решение и не дала мне ни единого шанса что-то исправить. А будни закружились, как серпантин. Мама со строительством дачи, альфа-самцы в офисе со своей особой философией жизни, попытки открыть свой бизнес. Мы с Игорем хотели заняться каширингом. Строили планы, изучали вопрос всесторонне и всерьез, взяли кредит в банке, но пандемия внесла свои коррективы. Когда в апреле все были отправлены на дистанционку, мы с Игорьком поняли, что время сейчас не самое лучшее для старта, и как люди служивые, устремились на помощь человечеству, – Сергей устало улыбнулся,– Устроились на станцию скорой помощи водителями. Так сказать на передовую. Каждый день, как на войне, без перекуров и передышки, и вот… Ты знаешь, у Игоря не было девушки, ну как не было. Подружек было много, но той, единственной, не было. В последнее время он общался с некой Риммой, но мы её никогда не видели и на похороны она не пришла. Да, он не стремился строить прочные отношения, говорил что рано, что пеленки-распашонки это удел тех, кому за сорок, а нам ещё гулять и гулять. В последнем его сообщении из моно-госпиталя было, чтоб я ехал к тебе и был с тобой, ежеминутно, ежечасно. А насчет бороды, так прихоть. Ребята стали отращивать и я за компанию. Помнишь, ты рассказывала, что когда впервые надела русский сарафан на какой-то студенческой театральной постановке, то мир изменился, и ты всей душой полюбила платья, их женскую силу. И тут история практически такая же: чувствую силу рода, наверное, и сто лет назад мои предки носили бороды и носили женщин на руках…

Он вдыхал тонкий аромат лёгких духов Анастасии и не мог надышаться ею:

– Ты стала ещё прекраснее. Как мне тебя не хватало.

Он поднимал её и кружил на солнечной кухне и хотел, чтобы этот момент никогда не кончался:

– Знаешь, сейчас мне пора на смену, а завтра у меня выходной, может, съездим к нам на дачу в поселок Прелесный? Мама будет очень рада.

–У меня лекции и зачеты. Учимся дистанционно. Попробую освободиться на завтра, но вряд ли, ты помнишь, наверное, что в этом году у меня защита диплома.

– Помню. Мне надо идти.

– Конечно, – она ещё обнимала его, но он чувствовал, что она отдаляется с каждой секундой.

– Анастасия, мне трудно сейчас уйти, я бы многое отдал, чтобы остаться тут, рядом с тобой, но пойми, работа не ждет. Если я не приду, значит, кто-то из водителей не попадет домой, а почти у всех семьи, дети.

– Иди, я тебя не держу.

– Я боюсь уходить, боюсь снова тебя потерять, пожалуйста, помоги мне быть сильнее.

– Я могу лишь пообещать, что буду ждать тебя. Всегда.

Конец ознакомительного фрагмента.