Мы двинулись куда-то по галерее, мимо покоев императрицы, а потом сошли с неё и начали подниматься по склону вверх. Вслед нам летела песня:

Изысканные яства

Не следует ценить,

Хочу быть вечно пьяным,

А трезвым – не хочу.

Так повелось издревле –

Безмолвны мудрецы,

Лишь пьяницы стремятся

Прославиться в веках.

Зал Небесной благосклонности тоже остался в стороне. Ещё немного, и впереди показалась стена с воротами.

– Да это же купальни!

– Ну да. А что?

– Но… Там же сейчас никого нет.

– Так ты же хотела тайны? К тому же там точно тепло, – Тайрен подмигнул. – И есть горячая вода. Чтобы кое-кто мерзлявый не подхватил простуду.

Я невольно улыбнулась. Что ж, купальни так купальни, место не хуже любого другого.

– Странно, – задумчиво добавил он. – Ты же вроде с севера, должна быть привычна к холоду.

– Я привыкла тепло одеваться, ваше высочество.

Ворота были заперты, но в них была калитка, которая легко открылась. Дверь купален тоже уступила нажиму. Поразительная беспечность, подумала я. А впрочем, кто тут будет красть? Чужакам на территорию дворца вход заказан, а слуги, во-первых, достаточно запуганы, а во-вторых, им-то замки не особо-то и помеха, если очень захочется, они найдут способ сюда проникнуть.

Влажное тепло окутало меня с ног до головы, и я прямо почувствовала, как съёжившиеся клеточки моего тела впитывают его и расправляются. Потом по телу прошла последняя короткая дрожь – словно холод выходил из тела.

– Неужели ещё мёрзнешь? – Тайрен, конечно, заметил, ведь он продолжал крепко прижимать меня к себе.

– Наоборот, ваше высочество.

Впрочем, потом ему пришлось меня выпустить, чтобы я могла зажечь лампу – похоже, ему и в голову не приходило, что подобные вещи можно сделать самому, когда рядом есть кто-то ещё. Хотя у меня до сих пор возня с огнивом и трутом вызывала серьёзные затруднения, но он терпеливо ждал, пока я высеку искру, раздую огонёк и только после этого зажгу заправленный маслом светильник. Тусклый колеблющийся свет озарил уже знакомую комнату с бассейном. Фонтанчики по его краям выпевали свою однообразную песенку.

– Не хочешь? – Тайрен кивнул на бассейн.

– Э… нет. Хотя…

Я стащила чулки и туфли и опустила ноги в горячую воду, аккуратно сев между двух фонтанчиков так, чтобы струйки не попадали на подвёрнутый подол. Принц опустился рядом на пол, скрестив ноги. Странно, но почему-то сейчас в его присутствии мне было вполне уютно.

– Почтенный настоятель Чжа показал мне записи, которые сделал по твоим рассказам о твоей стране, – сказал Тайрен.

– Правда? А я думала, что вы его пригласили, чтобы проверить, не оборотень ли я.

– И для этого тоже, – легко согласился он. – Но и расспросить тебя ему тоже было интересно. По-хорошему тебя бы надо показать чиновникам из Министерства церемоний – это они обязаны собирать знания о дальних странах. Но кто ж мог подумать, что женщина может обладать ценными сведениями! Скажи, кому пришло в голову, что женщин надо учить наравне с мужчинами?

– Ну… Это не было идеей кого-то одного. Просто в какой-то момент возобладала точка зрения, что учиться нужно всем.

– И давно это у вас?

– Не очень. Лет сто примерно.

– И каковы последствия для государства?

– Ну… Хорошие, – я пожала плечами. – Во всяком случае, если кризисы и случались, то они точно не были связаны с переизбытком образования.

– И как у вас теперь поддерживают порядок в семьях?

– Простите?

– Женщины не пытаются лезть в дела мужей и братьев? Поучать их, считая, будто они знают лучше?

Я не удержалась и хихикнула. Нет, пожалуй, если я сейчас начну рассказывать ему о достижениях феминизма, он меня не поймёт.

– Что смешного?

– Ничего, ваше высочество, простите. Всё просто. У меня на родине как раз в этот столетний период было две очень разрушительных войны. Таких, что мужчин стало не хватать – они или воевали, или лечились от ран, или и вовсе погибли. И тогда женщинам пришлось выполнять мужскую работу и даже занимать мужские должности. Просто потому, что больше было некому.

– Что, были женщины-чиновники?!

– Угу.

Тайрен покрутил головой, видимо, изумляясь творящимся на свете чудесам.