Карин разглядывала фото супругов в книге. Женщина со строгой прической сидела на стуле, сложив руки на коленях. Взгляд уверенно смотрел в объектив. На вороте у нее была брошь, длинная юбка слегка приподнималась над черными ботинками на шнуровке. Муж стоял за ее спиной, положив ей руку на плечо.

В Кунгаэльве они свернули с шоссе на дорогу 168 в направлении Марстранд, которая извивалась как змея. Типичная шведская дорога семидесятых.

– В 1964 маяк автоматизируют, а в 1977 гасят. На смену ему приходят маяки Хэттебергет и Скалленс неподалеку.

Она подняла глаза. Дождь перекрестился после того, как они пересекли Нурдэн. Южный залив замерз и покрылся коркой серо-зеленого льда.

Сложно было поверить, что там внизу была вода и живые рыбы. Покрытое льдом, море было похоже на зеленый луг. Пролив между островами Нурдэн и Инстэн не замёрз, отметила Крин, когда они проезжали по мосту. Карстен замедлил ход.

– Маяк Винга, – сказала Карин, показывая на световые лучи на горизонте. Карин было приятно видеть эту картину. С детства ей нравилось плавать на яхте по ночам, ориентируясь по мигающим огням маяков.

– Не позвонишь Лассе с погрузочного катера? Он может отвезти нас на Хамнесшер, – Карстен протянул Карин мобильный. – Смотри последний набранный номер.

Карин взяла телефон.

С материка через цепь островов, связанных мостами, можно было попасть на Куэн. Но дальше до Марстранда можно было добраться только на пароме. Солнце окрашивало небо в сказочные цвета. На горизонте над маленькими домами возвышалась крепость Карлстен.

Карин привыкла к морским путешествиям. Машина это совсем не то. Карстен припарковался перед зданием Морского управления, и пятнадцатью минутами позже они уже были на борту оранжевого катера с Лассе за штурвалом. Он был в вязаном свитере. Лассе крепко пожал им руки.

На борту Карин была как рыба в воде. Миллион раз она плавала на таком катере провожать и встречать Йорана или чтобы навестить его на борту. Катер причаливал к борту судна, сумки поднимали на веревках, а пассажиры поднимались по висячей лестнице. Однажды она устроила Йорану сюрприз. Они говорили утром, и у него было плохое настроение. Зная, что его корабль будет проходить Кальмар, она сбежала с уроков, позвонила штурману и тот согласился на ее дерзкий план, не посвящая в него Йорана. Девушка приехала на поезде из Гётеборга и тайком пробралась на борт. Эти воспоминания вызвали у нее улыбку.

Катер пересек гавань Марстранда и остановился, пропуская паром, идущий с Куэна в Марстранд. Их штурман поприветствовал капитана парома.

– Мой сосед, – пояснил он.

– И муж твоей сестры или кузины? – шутливо поинтересовалась Карин.

– Ничего подобного вообще-то, – ответил Лассе. – Но если ты находишь мою внешность странной, то это как раз потому, что люди в этих местах женятся на родственниках, и большинство моих знакомых никогда не бывали в Гётеборге, – подмигнул он. Карин расхохоталась.

– Как красиво город обрамляет гавань, – сказал Карстен.

– Называть это городом преувеличение, хоть когда-то Марстранд и имел статус города. Но то, что красиво, согласна. Я не устаю наслаждаться этой красотой каждый день.

Выкрашенные в пастельные тона старые домики вдоль покрытой брусчаткой набережной ждали летних туристов. Веранды ресторанов пустовали, но в домах начинали зажигаться огни. Карин гадала, сколько из них включали живые люди, а сколько – запрограммированный таймер. Дома располагались вплотную друг к другу и постепенно взбирались вверх к крепости. Некоторые дома были обиты шифером. В окнах некоторых все еще висели кружевные занавески – дань моде прошлых времен. За ними можно было разглядеть старожила Марстранда, который не считал нужным включать свет так рано и сидел в полумраке.

Карин бывала тут не раз и знала, что дома в прекрасном состоянии, но особенно хорош был выкрашенный в белый цвет дом с балконом, украшенным резными звездами. На балкон можно выставить классическую белую садовую мебель с крестом в спинках, или из тикового дерева с подушками темно-синего цвета.

Словно прочитав ее мысли, Лассе сказал:

– Слишком дорого.

Он кивнул в сторону красивых домов и пожал плечами.

– Политики твердят о том, что в этих деревнях на побережье нужно поддерживать жизнь, но при этом призывают закрыть школу. Но суровая реальность заключается в том, что только некоторые могут позволить себе жить здесь, учитывая сегодняшние цены и налоги. Убери школу, и останется город-призрак. Красивые кулисы, – Лассе показал на старый деревянный дом светло-желтого цвета. – Моя бабушка родилась здесь. Ее сестра с семьей все еще живут в доме, но вопрос как долго. Летом они сдают его в аренду, чтобы было чем платить налоги.

Карин не могла не согласиться с его рассуждениями о будущем острова. Здесь больше не осталось рыбаков с грубыми руками и проворными пальцами, чинящих сети и чистящих рыбу. Больше не осталось сушилен для рыбы. Может, дома и в хорошем состоянии, но темные и пустые. Медленно вымирает старое рыбацкое поселение. Последние дома справа она часто видела на открытках с Марстранда. Карстен кивнул в сторону серого дома, выходящего окнами на пролив.

– Какой вид у них!

Лассе направил катер в северный вход гавани Марстранда. Он сказал, что раньше этот дом принадлежал известного певцу П.Г. Гулленхаммару.