Шрифт:
Она уже более успокоенно откидывается на моей груди и начинает говорить:
– Меня нашел Ариту, когда ты уехал с Валькой. Мы убегали от каких-то итанцев по всему городу и потом просто вошли под мостом в какую-то муть.
Она посмотрела на меня недоуменного и пояснила:
– Ну на Чернецкого, помнишь? Площади, старой ещё площади.
Я кивнул, вспомнив, как мы там с ней играли в войнушку. Через тот мост как раз кладбище.
– Помню, а дальше что?
Она, кивнув успокоенно, продолжила, вновь глядя в потолок, поочередно, видимо, вспоминая:
– Ну, там мы вошли и сюда попали. Мне было очень плохо, Сав, понимаешь?
Она посмотрела на меня, и я тотчас кивнул.
– Я не чувствовала своего тела. Казалось, что меня рвет на части. Та женщина была со мной очень грубой. Она называла меня ниутой всё время. Я не понимала её. Потом она плакала, как и я, и наконец сказала, что я её дочь. Я, конечно, грубила ей, говоря, что у нас есть и мама и папа, и она меня должна отпустить. Ох, Сав… Столько всего было.
Она посмотрела на меня долгим взглядом и, выдохнув, сказала грустно:
– А ещё, наверное, самое страшное, Сав, это то, что я пробыла во временной капсуле.
Она сказала это так, словно я должен был знать об этом с рождения, и сейчас грустно качала головой, словно и я должен был с ней разделить это понимание и, наверное, посокрушаться и пожалеть её.
На всякий случай кивнул и даже погладил её по плечу:
– Конечно, жаль тебя…
Она, посмотрев на меня непонимающим взглядом, рассмеялась, и облегченно улыбнувшись, сама меня хлопнула по плечу:
– Да ты чего, это ведь хорошо.
Поднимаю брови и весело спрашиваю, поддавшись её настроению:
– Думаешь?
Она кивает, поясняя:
– Ну конечно, это ведь капсула, ты что.
Потом охает, зажимая рот ладонью:
– Забыла, как же я могла. Ты ведь не знаешь, ты ведь… самец… Прости, Сав. Прости, дорогой братик.
Вздохнув, зло бросаю:
– И чего это вы все ко мне пристали с этим словом? Что оно означает?
Она, вдруг привстав на цыпочки, шепчет:
– Смотри, сейчас покажу… Иди за мной… Скорее же…
Она торопливо бежит впереди меня, но не к выходу из комнаты, а к маленькой дверце. Там совсем маленькое помещение, и стоит всего один стул. Она откидывает со стены небольшой холст, который сливался с фоном, и взглядом мне показывает, чтобы я посмотрел в то небольшое окошко, что показалось лишь зеркалом на короткий миг. Смотрю туда насмешливо, и ком в горле застывает. Там, на огромной постели, лежит Игорь, обнаженный и… такой возбуждённый. В какой-то неге удовольствия он ласкает промежность красивой женщины, что распласталась под ним, сладко постанывая и лаская свои груди. Вот её подбородок взлетел вверх, и она выгнулась навстречу своему удовольствию, и оргазм, видимо, сейчас сотрясает её тело, конвульсивно сжимая и разжимая её. Он резко отпрянывает от неё и, задрав её ноги себе на плечи, грубо входит в нее.
Смотреть на это уже сил нет. Сестра понимающе кивает и тянет меня уже вновь из комнатки, занавешивая холст обратно. Ноги почти не слушаются. Но я иду за сестрой, сглотнув и выдохнув через силу. Сажусь обратно на диван и сестра, не дав мне и рта открыть, поясняет:
– Он помощник королевы.
Затем тише уже добавляет:
– Она наша мама…
Глухо спрашиваю
– Так это она там?
Соня отрицательно мотает головой, густо покраснев:
– Ты что, нет. Это её фрейлина. У Игоря их много. Он бездетен. И ему можно иногда в награду…
Она вновь густо краснеет, и я неверяще спрашиваю:
– И ты с ним?
Мотает вновь головой, пунцовея на глазах:
– Да ты что?! Он мне даже не нравится. Я не к тому тебя позвала туда смотреть это, а к тому, что ты самец, и ты можешь оплодотворять тех, на кого тебе укажет Асита. Наш с тобой отец уже скончался, как она мне сказала.
Терпеливо киваю:
– А теперь, Сонь, объясни мне правила, и то, что называется самец.
Она, кивнув, вдруг предложила:
– А давай я тебя просто в капсулу посажу?
Пожимаю плечами и киваю:
– А что, давай, пути назад ведь уже нет?
Кивает быстро:
– Конечно, нет. Мы там умерли оба. Но возврат есть, в капсуле узнаешь, если вернуться захочешь оттуда. Там можно сколько угодно жить. Ниутам там и приходится выживать после войн. Там держат воинов. Наша капсула способна переносить нас в такие миры, где…
Она, задохнувшись, отвернулась и вдруг расплакалась:
– Я так боюсь тебя потерять… Этот Игорь… Он просто может воспользоваться тобой ради близости королевы. Понимаешь? Власть тут все решает. Асита властвует уже много тысяч лет. И у неё всего двое детей. Это ты и я. Понимаешь? Мы для всех лакомый кусочек. Игорь хочет управлять всем. Не обольщайся на его счет. Он никогда не будет тебе или мне другом. Нам надо держаться вместе и вместе сесть на трон. Понимаешь? Я сила, ты – ум.