Вот Игорь прошел мимо нас и замер, я тоже замер. Почему-то показалось, что я слышу стук его сердца. Мое сердце забилось в унисон его сердцу. Он сел, видимо, позади нас, потому что не прошел дальше. Словно хищник в ожидании замер – почему-то сравнилось в моей безумной голове. Отчего-то стало сладко во рту и заныло в паху. Неверяще даже посмотрел на то, как мой член уперся в ширинку, и я застонал неслышно от накатившего внезапно желания. Как такое может быть?!

– Я в туалет, – только и успел шепнуть Вальке, и тот, кивнув, открыл пакет, отворачиваясь от меня, когда я вставал.

В туалете я со стоном наслаждения раскрыл ширинку и охнул, взяв в руки свой член. Такого желания у меня давно не было. Закрыв створку на щеколду и отвернувшись к писсуару, я закрыл глаза. Выдохнул и представил почему-то перед собой Игоря. Достаточно было провести по члену выделенной смазкой, и я готов был уже почти кончить, как внезапно в дверь постучали, и голос Игоря позвал:

– Может, я облегчу тебе страдания? Сав?

Чуть не упав на колени, я задергался в судорогах оргазма, и кое-как справившись с собой, сказал, едва справляясь со своим голосом:

– Обойдемся без помощи, спасибо.

Смыв за собой и даже не моргнув глазом, я вышел, словно победитель, проходя мимо опешившего Игоря. Другой бы, наверное, засмущался от того, что его застали за дрочкой, но я почему-то в этом даже сознался и не оправдывался. Даже зауважал себя за такую силу воли, да, именно, силу воли. Оказывается, она у меня есть!!! Хотя правильно ли это назвать силой воли? Скорее, самообладание.

У столика не успеваю даже сесть, как Игорь садится, к моему удивлению, первым, и словно по волшебству, взмахом руки отправляет спать Вальку. Я даже сесть забыл, видя, как Валька роняет голову на стол, и сладко причмокивая, всхрапывает. Игорь заботливо поясняет:

– Зачем твоему любовнику знать о том, что мы сейчас будем обсуждать, Сав? Садись или пойдем за мной.

Вот теперь я уже сам сажусь и смотрю с удивлением на довольного Игоря.

– М… а… – только и просипел я.

– Ты хочешь что-то сказать? – спрашивает он меня, приподнимая тонкую бровь.

Киваю и понимаю, что говорить не могу.

– А может, поговорим там, где нам никто не помешает?

Смотрю не на него, а на спящего Вальку, и Игорь, поняв, видимо, по-своему, медленно проговаривает ответ:

– С ним хлопот не будет. Его доставят домой целости и сохранности. Твой день он не вспомнит. Не волнуйся. А тебя вот поищут.

Испуганно перевожу на него взгляд, но он вновь устало заявляет:

– Да не бойся ты… Не сделаю ничего с тобой.

Затем, чуть помедлив, наклоняется чуть вперед ко мне, и глядя в глаза, заявляет:

– А так бы хотелось, Сав. Сладкий, вкусный мальчик. Но…

Он замолкает, и я предлагаю, пытаясь выиграть время:

– Я сам уведу его домой, и потом поговорим.

Игорь неожиданно легко кивает, мгновенно вставая:

– Ну вот и договорились. Пошли.

Перехватив пакет, где лежали деньги и вещи Вальки, тяну его на себя. Валька оказался очень тяжелым, но я, пыхтя и сопя, все-таки смог втянуть его полтела на плечо и пошел к выходу. Тело Вальки почему-то норовило упасть впереди меня, хотя я нес его так, что он опирался к мою спину. Наконец Игорь не выдержал и на улице показал на свою машину.

– Давай его сюда. Быстрее домчим.

Мои шансы сбежать уменьшались на глазах. Но пришлось признать, что так будет лучше.

Субару вместила нас не очень дружелюбно. Хоть салон и был более чем просторный, но влезать с одной стороны сразу двоим, явно было не предусмотрено ни в одной машине. Потому, втащив Валькино тело и сев рядом с ним, я замер в ожидании. Игорь сел не сразу, он зачем-то стоял у машины, отвернувшись от нас и опираясь боком.

Лишь через пять минут он сел и извинился:

– Прости, плохие новости получил.

Странно, он не говорил по телефону. Хотя, может, я и не заметил. Но телефон его, как был в машине, когда я начал втаскивать спящее тело Вальки, так и лежал там же. Что это за человек? И человек ли вообще, это стало занимать меня больше всего. Я уже сам хотел пообщаться с ним, но его внимание ко мне было для меня до тошноты противным. Он безупречный… Волевое лицо… Где-то я видел китайскую маску, которая при разном освещении давала гримасы радости, смеха, боли. Так вот – он сейчас, казалось, горевал глазами, оставляя для всех гримасу радушия и радости. Глаза у него не могли скрыть от меня внутреннюю боль. Сердце почему-то сжалось от его боли или утраты. Стало неловко за себя, за то, что ломаюсь. Может, он просто поговорить хочет и всё. А я тут развел целое представление, чтобы сбежать. Внутренне я не был согласен с тем, как он со мной заигрывает, но почему-то хотелось ему помочь по-человечески. Пусть я поставлю его на место тем, что меня не интересуют мужчины, и я готов просто выслушать его, хотя так-то оно может и не нужно ему тогда мое внимание.

Запутавшись окончательно и бесповоротно, я скомандовал Игорю:

– Вот здесь остановите.

Он согласно кивнул, и мы, пыхтя, вытащили спящее тело моего друга. До дома я отнес его уже легче. Там, открыв Валькиными ключами дверь, я выдохнул от радости, что дома никого не было. Положив его на кровать, предварительно сняв с него ботинки и куртку, я устало присел рядом и сказал, громко рассуждая:

– Эх, Валька. Что происходит – не знаю. Надеюсь, все будет хорошо.

Голос из коридора напомнил