Не может быть никакого лекарства, которое бы полностью излечивало болезнь, не установив при этом гармонию жизненной силы. Выведенная из состояния равновесия жизненная сила может быть возвращена в исходное состояние только с помощью чего-то подобного по качественным параметрам. Мы подбираем подобные лекарства не по количественным характеристикам, а по качественным. Поэтому гомеопатические препараты могут влиять на различные структурные уровни организма только в тех случаях, когда они подобны по качественным параметрам.

Человек, организм которого крайне нуждается в сере, может принимать ее внутрь в любых количествах, которые только способен выдержать его кишечник, может втирать ее в кожу, прибинтовывать к телу, принимать серные ванны, но это не окажет никакого целебного действия. В этих формах лекарство не соответствует качественно его болезни, оно не влияет на организм на том уровне, на котором он поражен, и поэтому лекарство не может воздействовать на причину болезни и изнутри устранить внешние причины болезни. Это относится ко всем случаям, когда препараты применяются в аллопатических дозах — они не могут воздействовать на причину болезни. Мы часто видим, как внешние проявления болезни временно устранялись с помощью аллопатических препаратов, но при исчезновении одних внешних проявлении появлялись другие, т. е. лекарство не действовало на причину болезни, а лишь подавляло внешние симптомы, загоняя болезнь внутрь.

При острых заболеваниях аллопатические препараты также часто подавляют внешние проявления болезни, но в случае острого заболевания, организм, как правило, самостоятельно восстанавливает нарушенное внутреннее равновесие и даже не принимавший никакие лекарства человек все равно выздоравливает (как говорится, «насморк леченый или нелеченый через семь дней все равно проходит»). Но при хронических болезнях аллопатические препараты могут действовать только на внешние проявления, временно улучшая состояние или подавляя симптомы.

Я вспоминаю то время, когда сам довольно смутно понимал этот вопрос, и хочу вас уберечь от своей ошибки. Я понимаю, что когда я впервые прочитал у С. Ганемана, что только потенцированные лекарства могут излечивать больных, то не понял этого утверждения. У меня не хватало знаний, которые помогли бы понять этот тезис.

Я начал свою практику в качестве врача-гомеопата, пользуясь лекарствами в низких потенциях и аллопатическими препаратами, стараясь назначать их согласно закону подобия. Но с этими средствами я добивался успеха только при лечении не очень серьезных заболеваний. Я не был удовлетворен результатами своей врачебной деятельности, хотя она и была результативней, чем у моих коллег-аллопатов.

Через некоторое время, видя временный успех моего лечения, я решил попробовать назначить препарат в 30-й потенции, и, руководствуясь методикой, разработанной С. Ганеманом, я своими руками приготовил Podophyllum 30.

Хотя в это время была эпидемия поноса с клиническими проявлениями, характерными именно для Podophyllum, у меня все равно не хватало смелости попробовать назначить этот препарат в 30-й потенции, и я давал его в более низких разведениях.

Однажды ко мне на прием пришла женщина с младенцем, и, пока он был на руках у матери, жидкие желтоватые испражнения стекали на стол. Стул был точно такой же, какой описывается в патогенезе Podophyllum: с ужасным, отвратительным зловонным запахом и такой обильный, что мать постоянно удивлялась, откуда он берется.

Я решил про себя, что это как раз тот случай, когда следует проверить 30-ю потенцию. Дав ребенку под язык несколько гранул, я отослал мать домой, опасаясь, что ребенок может умереть, т. к. он был очень слаб, лицо заостренное, бледное и искаженное, как у мертвеца, а от тела исходил неприятный запах.

На следующее утро, объезжая своих больных, я должен был проехать мимо их дома и, честно говоря, ожидал увидеть на двери траурный креп. К своему удивлению, я его не увидел, но зайти не осмелился и поехал дальше. На обратном пути я сделал крюк, чтобы проехать еще раз мимо этого дома, и представьте мое удивление и радость, когда я узнал, что у ребенка все в порядке.

Тому ребенку больше не понадобилось лекарство, он выздоровел от одной дозы. После этого у меня было еще несколько подобных случаев, и я уже более уверенно назначал Podophyllum 30, который, к моему удивлению и радости, прекрасно действовал. Его действие отличалось от действия препаратов в низких потенциях: излечение было почти мгновенным и всего от одной дозы. Решив, что если один препарат в 30-й потенции так прекрасно действует, то и остальные препараты должны действовать так же, я самостоятельно приготовил тридцатые потенции ста двадцати шести препаратов. Потом я приготовил их в 200-м разведении и использовал с неменьшим успехом. Я постоянно повышал потенции и через несколько лет установил, что чем выше разведение, тем глубже действует препарат. Также я обнаружил, что при лечении хронических заболеваний одна доза лекарства средней потенции выраженно облегчает состояние в течение нескольких недель, а затем опять наступает ухудшение, но при повторном приеме этого же препарата в качественно более высокой потенции состояние больного вновь значительно улучшается. Следовательно, при хронических заболеваниях препарат следует давать в возрастающих потенциях.

Чтобы вы лучше поняли, что я имею в виду, я расскажу случай из практики. Пациент впервые пришел ко мне на прием лет 15 назад. Так как он был сутулым, внешне очень напоминал больного туберкулезом легких и к тому же жаловался на постоянные катары органов дыхательной системы, я для себя решил, что в скором времени ой умрет от скоротечной чахотки. По имеющимся симптомам был назначен Sulphur 200. На второй день он пришел ко мне в кабинет, жалуясь, что состояние ухудшилось после приема лекарства. К этому времени я уже достаточно знал про первоначальное ухудшение, поэтому успокоил его и дал ему сахар, сказав, что это другое лекарство.