– Алек тут всего на часок. Можешь пошататься в комнате отдыха? А то кажется, тебе жарко. К тому же ты ведь тоже скоро наверняка притащишь сюда парня. – Я подмигиваю ей.

У нее звонит телефон. Она ставит его на беззвучный и уходит.

– Верю на слово, – говорит Элеанор и исчезает в коридоре.

– Вот тебе крест, – улыбаюсь. Мы ведь в самом деле любим друг друга. Я даже чуть-чуть скучаю по ней, когда она закрывает за собой дверь.

– Всего часок? – шепчет Алек прямо мне в шею.

– Зато какой, – отвечаю я.

И это в самом деле незабываемый час. Это тоже похоже на пробы, только на этот раз нужно быть самой сексуальной, самой желанной, самой дикой. Я так крепко сжимаю его ногами – как он вообще дышит? Я могу быть той девчонкой, в которую он влюбился годы назад и которую любит до сих пор. Единственную, с кем он хочет танцевать.

Любовью мы не занимается. Алек отговаривается, что устал и хочет отдохнуть перед завтрашней репетицией. Я уже полностью разделась, когда он все это выговаривает, – я в бешенстве, и это сложно скрыть.

– У нас каждый день репетиции, – шепчу я.

– У меня важная роль. И куча па, которые нужно практиковать.

– С Джиджи, – рычу я, а потом взрываюсь. – Зачем вообще тогда сюда пришел? И где моя кофта?

Я падаю с кровати, ищу, чем бы прикрыться. Да как он смеет отказываться!

– Но мы ведь хорошо провели время. – Алек мурчит мне на ухо. Целует ухо, а потом – шею.

– Просто странно, что ты не…

– Я хочу тебя. Всегда. Просто волнуюсь. Сильно. В выходные наверняка отпустит. – Он краснеет. Мы сегодня оба не настроены на романтику.

Он целует меня в лоб перед уходом, и в тот момент я понимаю, что победила. Дело не в Джиджи.

– Позови Элеанор, хорошо? – Я все еще могу заставлять его делать мне одолжения.

Он кивает:

– Что, не терпится рассказать ей обо мне?

Алек пытается меня поддеть и даже наклоняется, чтобы меня пощекотать. Сдерживаю смех. Все вошло в привычную колею.

– Мы с Элеанор не талдычим ночи напролет о парнях, – поддеваю в ответ. – Даже не думай.

Я соблазнительно смеюсь и кладу руку ему на плечо. Какой-то он напряженный. И краснеет еще гуще.

– Хотя я тебя люблю, – поспешно добавляю. Может, проблема в этом?

Он не отвечает мне тем же, только еще раз целует в лоб. Я чуть не повторяю признание – может, не расслышал? – но потом передумываю.

Элеанор возвращается через бесконечные пять минут. Не хочу с ней снова ругаться, хочу просто посидеть с подругой.

Элеанор распахивает дверь.

– Закончили?

Лицо у нее такое же идеальное, как в тот день, когда я ее встретила. Шестилетки в леотардах, мы проходим набор в балетную школу, ждем, когда осмотрят наши руки и ноги.

– Посмотрим «Завтрак у Тиффани»? – спрашиваю тихонько.

Я хочу, чтобы кто-то был со мной рядом, под одним одеялом, и чтобы телевизор был порталом из этого ужасно скучного общежития в большой мир.

Элеанор вздыхает. Уверена, она думает, что стоило бы еще позлиться, но она не станет. Элеанор недостаточно сильная.

Мы лежим на диване, глядя, как Эндрю в горестной ярости крушит квартиру. Элеанор сопит. Она всегда быстро засыпает. Голова ее падает мне на плечо. Вот бы и мне удавалось так легко заснуть. Бессонница наверняка будет мучить меня до самого весеннего спектакля – до моего второго шанса.

– Что ты думаешь про Джиджи? – шепчу я в темноту, зная, что Элеанор меня не услышит. Разве что только во сне.

– М-м-м-м. – Словно Элеанор считает ее пустым местом.

– Она ведь не сможет отобрать у меня все? – спрашиваю я и дожидаюсь очередного вздоха Элеанор. Я как будто не догадываюсь, что она не спит, и ее безразличие в самом деле меня поддерживает.

Мои слезы видит только темнота. Это наш с ней секрет.

Иду на утренние занятия одна, безумно рано, чтобы успеть занять студию и проветриться. Оделась потеплее – все-таки поздний октябрь, холод забирается во все поры. К тому же многослойная одежда делает меня почти невидимой. Я становлюсь такой же, как все.

Но Морки должна меня заметить – ведь так и становятся звездами.

Я чуть не выронила термос перед студией. Парень Сей Джин, Джейхи, сидит на лавочке перед стеклом, откуда все вечно на нас пялятся. Он сидит ссутулившись, на нем обтягивающие черные штаны, конверсы не завязаны. Капюшон красного худи накинут на голову. Уткнулся в телефон.

Я не видела его с тех пор, как мы с Сей Джин перестали быть подругами, а это значит… почти два года назад. Когда он начал приходить сюда, чтобы посмотреть, как она танцует? Совсем не изменился. Разве что слегка похорошел. И ведет себя раскованнее.