К вечеру рыночная площадь практически опустела. Переносные прилавки собрали, уехали тележки и возки, а вместе с ними поредела толпа покупателей. Я без препятствий добралась до посудной лавки… и лучше бы прийти мне раньше. Часов этак на шесть.

— Что вы такое говорите? — Я смотрела на торговца и не верила собственным ушам. — Что значит: возникли какие-то чародейки и скупили все котелки? Они у вас тут что, косяками из порталов выкатываются?!

— Нет-нет! Такого ещё не было.

— Тогда как вы определили, что они чародейки?

— О, милая хозяюшка! У меня глаз на чародеек наметан, — сощурился этот зоркий человек. — Я их с порога определяю! Опыт, знаете ли.

— С порога, говорите? Они к вам на метлах, что ли, влетели?

— Ну, одна несла совсем новенькую метлу…

Значит, пока я творила в городе добрые дела, какие-то конкурентки ввалились в единственную посудную лавку, сгребли все чугунные посудины и свалили в неизвестном направлении. То есть, как чувствовали, что одна темная чародейка готова броситься вдогонку и подраться за котелок!

— Может, все-таки присмотритесь к тому, что остался? — третий по счету раз предложил торговец и кивнул на гиганта, стоящего в центре зала.

В огромной посудине, достающей мне до груди, можно было сварить приворотное зелье на половину светлых магов королевства. Да я почти уверена, что даже торговую лавку строили вокруг этого кухонного монстра!

— У меня не такие масштабы… готовки.

— Знаю! — хлопнул себя по лбу торговец.

— Что именно? — насторожилась я, лихорадочно припоминая, не сошла ли с ума и не выдала секрет, для чего именно собиралась использовать котелок.

— Знаю, что вам предложить!

Он нырнул под прилавок, чем-то там истошно загремел, а потом громыхнул на столешницу широкую чугунную сковороду с длинной-предлинной ручкой.

— Что это? — тихо спросила я, чувствуя, как ощутимо дергается нижнее веко.

— Сковорода! — просиял торговец, словно я сама была слепая и не видела, что мне предлагают вовсе не котелок и даже не кастрюлю.

Если подумать, мне бы уже сотейник сгодился! Но сковородка?! Это выше даже моего понимания о добре и зле, а оно у меня — должна признаться — имеет весьма условные границы.

— Смотрите сюда, милая хозяюшка! — фонтанировал он неуместным оптимизмом. — Покрытие от пригорания, облегченный вес, деревянная ручка особой формы, чтобы сковороду было проще снимать с очага. Но самое главное, знаете что?

Что я готова тебя проклясть, олух? Предъявят претензии — скажу, что сам напросился.

— В наборе к этой сковородке идет совершенно бесплатная крышка! Просто я ее не смог найти, но она точно где-то здесь лежит, — гнул свое торговец, серьезно настроившись отпустить меня только с набором никому не нужных тяжелых посудин. — Ну, что скажете?

— А я должна что-то сказать?

— Понимаю, щедрое предложение заставило вас онеметь, — широко улыбнулся он.

— Вовсе нет, — покачала я головой, складывая руки на груди.

— Но и это ещё не все! — продолжил он, не замечая нависшей угрозы.

— Да неужели?

— Только сегодня, только для вас, госпожа, я дам скидку в целых пятьдесят медяшек на эту замечательную сковородку с бесплатной крышкой, особенной ручкой и специальным покрытием от пригорания! А теперь, что скажете?

Он сделал приглашающий жест рукой, словно ожидал, что госпожа хозяюшка сейчас рухнет в обморок от счастья, потом придет в себя, соскребется с пола и немедленно купит всю партию чугунных сковородок с крышками. Чтобы хватило до конца жизни.

— Ты никогда не терял дар речи, гений торговли? — спросила я, разглядывая свои ногти.

— В каком смысле?

— В прямом, — изогнула я брови, следя за тем, как вокруг шеи торговца, скрывая выпирающий кадык, полупрозрачно-черным дымком завертелось проклятье, на пару часов отнимающее возможность говорить. Разве что мычать.

Нервирующий тип испугался, поменялся в лице и, в ужасе ощупывая горло, замычал. В несчастных глазах читался вопрос: «За что?»

— Я тут по заветам светлых магов целый день провела и что-то так утомилась быть доброй, сил никаких не осталось. Поэтому, зоркий глаз, умеющий распознавать чародеек, ты голос вернуть хочешь?

Он отчаянно выпучился и закивал головой.

— Тогда метнись в чулан и достань котелок.

Торговец сорвался с места и скрылся за обшарпанной дверью. До меня донесся звон битой посуды, грохот разлетевшихся кастрюль. Минуты не пришло, как он вернулся и бухнул передо мной новенький котелок с ручкой, оплетенной кожаными полосками.