Септический шок, вызванный Clostridium sordellii, оказался не частым, но практически в 100 % случаев смертельным осложнением медикаментозного аборта. Заболевание развивается молниеносно и имеет стертое течение. К 2013 году регуляторные органы США (FDA) собрали информацию о 15 таких случаях.

12 сентября 2001 года 38-летняя женщина из США умерла через 5 дней после приема препарата. В клинике, где был сделан медикаментозный аборт, на предварительном УЗИ не увидели плодное яйцо, но решили, что это не страшно, потому что срок беременности еще мал. Дома у пациентки появились сильные боли в животе и кровотечение. Женщина несколько раз звонила в клинику, где ее заверяли, дескать, «всё ОК, так и должно быть». Когда несчастную привезли в клинику и прооперировали, оказалось, что беременность была внематочной. Разрыв трубы вызвал обильное внутрибрюшное кровотечение.

Внематочная беременность – противопоказание для медикаментозного аборта. В сверхмалых сроках беременности врачу следует набраться терпения и дождаться возможности увидеть плодное яйцо в полости матки. Пару лет назад в нашей стране разбирали случай сочетания у пациентки маточной и внематочной беременности. Медикаментозный аборт едва ее не убил. Лишь пристальный врачебный контроль и своевременно оказанная помощь спасли пациентку.

В 2003 году в США после приема препарата умерла 18-летняя Холи Паттерсон. Смерть наступила вследствие неполного аборта. Фрагменты эмбриона, задержавшиеся в полости матки, привели к септическому шоку и гибели молодой женщины. В том же году 16-летняя Ребекка Теллберг из Швеции умерла от кровотечения через 8 дней после медикаментозного аборта, проведенного в специализированной клинике и строго по инструкции. Ее тело было найдено в душе. Следователи пришли к выводу, что врачи действовали правильно, просто пациентка своевременно не обратилась за помощью.

В 2004 году FDA сообщило о 17 смертельно опасных ситуациях, связанных с медикаментозным абортом. В 8 % случаев кровотечение длилось около 1 месяца, в 72 % случаев понадобилось переливание крови. У 7 пациенток развился угрожающий жизни сепсис. К счастью, всех удалось спасти.

Именно поэтому в большинстве стран мира, в том числе в России, США и странах Евросоюза, медикаментозный аборт проводят только врачи. Не медсестры, не помощники врачей, не акушерки. Только высококвалифицированные специалисты.

Он должен точно определить срок беременности, надежно исключить внематочную беременность, обеспечить экстренное хирургическое вмешательство в случае обильного кровотечения или неполного аборта, иметь возможность госпитализировать пациентку в специализированный стационар, где смогут провести полостную операцию или переливание крови.

Врач, выполняющий процедуру медикаментозного прерывания, должен тщательным образом проконсультировать пациентку. Рассказать о последовательности действий, возможных нежелательных последствиях и убедиться, что женщина всё поняла. Безусловно, в процессе консультирования подписывается огромное количество информированных согласий. Все бумаги пациентка в обязательном порядке читает в присутствии врача.

Врач обязан изучить исходное состояние здоровья пациентки, учесть противопоказания и состояния, требующие осторожности, выяснить риск лекарственных взаимодействий, подобрать схему медикаментозного прерывания, максимально соответствующую ситуации. В конце концов, он должен обсудить с пациенткой возможные методы контрацепции.

В нашей стране препараты для прерывания беременности нельзя купить в аптеке даже по рецепту врача. Они поступают только в лечебные учреждения. Медикаментозный аборт – это серьезное вмешательство, которое должно проводиться под контролем квалифицированного профессионала.

Пандемия коронавируса в 2020 году перевернула все с ног на голову. Силы системы здравоохранения были брошены на борьбу с новой угрозой. Пациентов с хроническими заболеваниями, онкологией и других несчастных попросили подождать. Пострадали и женщины, столкнувшиеся с незапланированной беременностью.

В некоторых американских штатах политики и организаторы здравоохранения издавали указы о запрете абортов вопреки рекомендациям ВОЗ6. Объяснялось все благой целью: сберечь финансы и средства индивидуальной защиты для работников на передовой. Тем не менее этот аргумент оказывается абсолютно лишен смысла. Часть женщин, сохранивших беременность, будут так или иначе нуждаться в медицинской помощи, доступ к которой ограничен. Те же, кто настроен решительно, найдут способ прервать беременность. Осложнения подпольных абортов неизбежно увеличат нагрузку на врачей.

Лихорадило и англичан. Их Минздрав то публиковал, то судорожно отзывал документы по «обеспечению доступа к аборту во время пандемии».

В итоге в ряде европейских стран медицинскую помощь решили оказывать посредством телемедицинских коммуникаций: доктор общается с женщиной по телефону, выясняет важные данные, а затем направляет препараты7. Через неделю контрольный звонок: «Как вы себя чувствуете? Все в порядке?»

Скажу честно, у меня этот подход в отношении абортов восторга не вызывает. Мы уже поговорили о смертельно опасных ситуациях, связанных с медикаментозным прерыванием беременности, и о необходимости строгого врачебного контроля в каждом случае.

В России царил привычный хаос. Какие-то медицинские учреждения закрылись вообще, другие были перепрофилированы, оказание плановой медицинской помощи ограничили. Так и недоработанный закон о телемедицине не позволил перевести в онлайн большой массив плановой помощи. Возможность обеспечить доступ к легальному аборту «в конверте» даже не обсуждалась.

«Аннушка уже купила подсолнечное масло…» За период вынужденной самоизоляции дистанционное консультирование пациентов получило отличный пинок. Врачи научились вести беременных на расстоянии, разбирать хитросплетения историй, формулировать «второе мнение» и планировать диагностический поиск онлайн. Телемедицина оказалась хорошим решением для сложных времен. Конечно, не идеальным – личный визит по-прежнему необходим в большинстве случаев.