Толпа почти схлынула. Редкие зрители, жмущиеся вдоль стен, не мешают обзору. Я отчетливо вижу Джейсона, раздающего боевые заклинания направо и налево. Его магия жалит прицельно и безошибочно. Полы белой рубашки и черные короткие волосы треплет ветер — стихия одного из наемников. Порывы тут же стихают, стоит Джейсону на ходу уложить наемника мощным ударом в челюсть.

Боковым зрением я замечаю уже знакомого мне мужчину в высоких черных сапогах. Он, как коршун, налетает на единственного королевского стражника. На тонких губах расцветает победная улыбка, когда последнее препятствие, отделяющее его от короля, мертвым грузом падает на пол, уставившись в потолок остекленевшим взглядом.

«Не успеет», — проносится в голове. Но Джейсон снова удивляет меня.

Рука наемника в черной перчатке с прорезями для пальцев замирает, напоровшись на кулак Джейсона. Вокруг них трещит воздух от магии и общего напряжения. Я с восхищением наблюдаю за тем, как эти двое сходятся в смертельной битве. Позади них вспыхивает портал — король исчезает. Он даже не оборачивается, чтобы увидеть лиц тех, кто спас его ценой своей жизни.

Джейсон уверенно теснит мага в черном, но в пылу сражения теряет бдительность. К нему со спины подкрадывается новое действующее лицо этой драмы — еще один наемник.

Всего за пару мгновений перед моим внутренним взором проносятся картины ближайшего будущего — удивление в глазах Джейсона, беззвучный крик, расползающееся красное пятно на белой рубашке… Все это остается где-то там — на развилке вероятностей, незримой и почти неощутимой для обычного человека, потому что моя рука уже тянется к тонкой шпаге, оброненной кем-то из мужчин.

Длинное пышное платье спустя пару секунд теряет большую часть своего подола: так гораздо удобнее бежать. Пальцы, сжимающие деревянную резную ручку, дрожат. Спина наемника приближается.

Чего я не ожидаю, так это того, что он резко обернется. Его шпага тускло и зловеще сверкает в лучах солнца, когда его обладатель начинает наступать на меня. Я пячусь, но недолго. Бой, от которого я убегала столько времени, все-таки настал.

Наемник замахивается. Я выставляю вперед клинок. Скрежет металла оглушает и…

— Нет!

Я, тяжело дыша, села в постели. В ушах все еще стоял ужасающий до дрожи в коленках звук скрестившихся шпаг, а рука словно чувствовала тяжесть оружия. Я, отбросив одеяло, решительно поднялась в постели и суетливо заходила из угла в угол.

— Ты чего? — сонно подал голос Бред, дрыхнувший на кресле. — Снова предсказание?

— Кажется, да.

Бред явно с трудом поднял шипастую голову и почесал ее, как кошка, задней лапой.

— Боги, хоть бы одну ночь провести без этих неожиданных воплей под утро, — мрачно пробормотал он и, ничего не спрашивая, одним прыжком взмыл в воздух.

Заслышав скрип когтей по дереву, я оторвалась от розжига камина и покосилась в сторону письменного стола: Бред уже копошился в ящике, что-то вытаскивая.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я, когда на руки упал тяжелый альбом с рисунками.

— Не за что, — вздохнул дракончик. — Жаль, что я не могу помочь как-то иначе.

Я опустилась в кресло, поджала под себя босые ноги и, покусывая кончик карандаша, разложила на коленях чистые белые листы. Чем отчетливее на бумаге проявлялись детали сна, тем спокойнее становилось на душе. В голове медленно, но верно прояснялось.

Значит, Оуэн не увидел других возможностей кроме как героически погибнуть? Это неудивительно, учитывая, что он не мог вычеркнуть себя этого уравнения. Но если… если нужно просто убрать моего напарника как лишнюю детальку собранной без инструкции вещи? Тогда пазл сойдется!

Чем больше я думала об этом, тем сильнее во мне разрасталась надежда. Я понятия не имела, что делать с тем фрагментом видения, где меня вынудили защищаться со шпагой в руке, но наверняка можно что-то придумать! Гораздо важнее, что Оуэн, каким-то образом не попавший на злополучный бал, будет жить. Я не видела его в предсказании, но шестым чувством улавливала, что в этом случае с ним все хорошо.

Значит, чтобы все получилось, мне нужно сделать всего три вещи: не допустить Оуэна до этого проклятого светского раута, уговорить Джейсона вмешаться и… научиться сражаться. Звучит почти безнадежно.

Если с первыми двумя пунктами я еще могла разобраться, то третий и вовсе вызывал ужас и оторопь. Я никогда не дралась! Да что там! Одна мысль об оружии порождала легкую тошноту.

Я с отчаянием взглянула на пламя в камине. Шуршание огня успокаивало и подбадривало. Почему-то я вдруг спросила себя: что бы сделала Ариана на моем месте? Уж она бы точно не колебалась.

Я словно наяву увидела чаши весов. На одной из них покоилась жизнь Оуэна, на другой — мои страхи. Что перевесит?

— О чем думаешь?