Иван сел на угол стола.

– Так кто вы такие? Откуда? Зачем пожаловали? Рассказывайте!

Ребята переглянулись.

– Мы сегодня прибыли, – Вася принялся врать: – Я двоюродный брат убитого, она – дочь агронома. Мы вместе учимся в Москве.

– А он, значит, двоюродный брат Кузьмы? Больно уж на него похож. Одно лицо. Эй ты! – Иван вытащил изо рта Кузьмы кляп. – Кто он тебе? Брат? Племянник? С тобой пришел?

– Впервые вижу. Никого из них не знаю. Чтоб они вместе с тобой сгорели.

– Врешь, поди! Выгораживаешь! Ничего, в город отвезут, там с тобой поговорят. Там с такими умеют говорить. Живо все расскажешь, все подпишешь. Хотя будь моя воля, я бы тебя, контру, сейчас же в расход пустил бы. – Иван похлопал ладонью по кобуре. – Цацкаются с вами, сволочами. Закон… вот где мне эти законы! – он приставил два пальца к горлу. – Вы нас исподтишка стреляете, суки, а мы по закону должны. Ничего, тебя и по закону шлепнут, но немного позже. Но мне важно самому, своими руками, за Семена отомстить. Но государство требует суда, а значит, так оно и будет.

Вася и не пытался понять, где они оказались. Попали в иное измерение, как предполагала Маша? Или оказались в прошлом? Какое это время? Все очень похоже на тридцатые года – раскулачивание, колхозы и все такое. Но даже если это и прошлое, то откуда здесь их двойники? Нет, скорее всего, Маша права, и это параллельный мир. Или они слишком много выпили (но ведь по факту пили немного). Или с ума сошли одновременно, но так не бывает.

– Что за одежда на вас? – Вася снова вернулся к реальности (или наоборот, к нереальности), услышав голос Ивана. – Никогда такой чудной не видел.

– Это… – Вася на мгновение запнулся. – Это в Москве такую шить стали. Скоро по всей стране обещают.

– А, так вы же из самой Москвы, – Иван оживился. – Никогда там не был. И как там?

– Красиво. Ленина видели.

– Эх… даже не знаю, когда там побываю. – Иван вспомнил слова товарища о Машиной учебе: – Так, значит, закончила учиться?

– Да.

– И на кого ж ты училась?

– На маркето…– Маша осеклась и быстро поправилась. – На агронома.

– Агрономы здесь пригодятся. Вот сойдет снег, займешься. А я надеялся, учителкой. Учителей здесь не хватает. Ни одного нет. А детишек много.

– Могу и учительницей, – осмелела Маша.

Иван расслабился было, но снова напрягся.

– А не врете? – подозрительно сощурив глаза, посмотрел на Кира. – Зубы мне заговариваете. Что ж ты так на эту кулацкую морду похож? Вы ведь вместе? Вы с ними заодно?

– Зачем же тогда он мешал ему стрелять?

– И верно! Но ребята вы все равно странные. Вот как разберемся, кто вы и откуда, так и решим, мешал он или помогал.

– А что сейчас мешает разобраться? Отпусти нас.

– Завтра мать Семена скажет, брат ты или нет ее сыну. А с тобой, – Иван повернулся к Киру, – поговорит мое начальство. Уж там такая глыбища, вмиг раскусит, если враг. А я человек маленький, как и Семен. Он тутошний, а я с Сергеем Сергеичем год назад приехал помогать наводить революционный порядок. – Он сунул руку в карман и вынул оттуда часы-луковицу с гравировкой на крышке, наверняка наградные. – Давайте спать ложитесь. Извиняйте, мягких перин, как вы там, в Москве, привыкли, у нас нет. Шубу вон, дайте ей. А сами уж как-нибудь.

Прикрутил огонек керосинки, и стало совсем тускло.

– И на всякий случай предупреждаю. Сплю я очень чутко. А стреляю метко. Сергей Сергеич меня Ворошиловским стрелком называет, хоть я нормативы и не сдавал пока.

Вася поверил его словам и не стал испытывать судьбу. По крайней мере не сразу, нужно выгадать удобный момент. Но и тянуть тоже нельзя. Совсем не светило Васе дожидаться появления начальства, которое может невесть чего придумать. А ну как прикажет расстрелять буржуев и иностранных шпионов?

Кирилл и Маша притихли, не зная, что делать. Однако Васин уверенный вид их успокоил. Оба знали, что друг и не из таких передряг выходил во время службы, и целиком и полностью положились на него. А сам он сейчас в своих силах был не очень уверен – с голыми руками против нагана не попрешь.

Когда Иван отвернулся, глядя в темное окно, Вася сделал товарищам знак – все под контролем, не паникуйте. Друзья стали ждать – верили в Васю. А он полагался лишь на удачу.

Все затихли. Некоторое время в доме стояла тишина, затем Кузьма из другого угла у большой русской печи недобро проворчал:

– Кто вы такие? Чего полезли?

– Тебе-то какое дело? – ответил вопросом Вася. – Я тебя не знаю и знать не хочу.

Иван, который, казалось бы, спал, приоткрыл один глаз.

– Ненавижу я вас, сволота красная, – продолжал Кузьма. – Всю жизнь испоганили. И мне судьбу сломали, и семью мою по миру пустили.

– Мы не кра… – начала было Маша, но под взглядом Васи осеклась и замолчала.

Иван с интересом посмотрел на нее, но промолчал.

– Ты сам себе все испоганил, – бросил Вася. – И нас из-за тебя задержали. Эх… я немножко не успел. Дал бы тебе в рыло чуточку раньше, и все было бы хорошо, и никто бы не умер.