В твоем клубе я оказалась неслучайно. Его рекомендовал мне мой папа. Он сказал, что здесь тренируются бойцы самых элитных подразделений, и что только здесь я смогу найти самого сильного и грамотного телохранителя. Твоя обязанность будет только одна – постоянно находиться рядом со мной, конечно, только в дневное время, и смотреть, чтобы меня никто не обидел ни физически, ни морально. Это мое условие, и больше ничего. Мы будем ездить по стране по разным городам, будем жить в гостиницах, может, в частных домах. В связи с этим ты мне нужен абсолютно свободный. Зарплату будешь получать каждый месяц в два раза больше, чем та, которую ты получаешь сейчас в армии. Притом не в конце месяца, а в начале. Проезд во всех видах транспорта, питание, жилье и всевозможные расходы – за мой счет.

Катя достала из сумочки пачку сторублевок, протянула Андрею. Вот тебе зарплата за следующий месяц.

– Нет-нет, что ты, что ты, Катя, я не возьму. У нас с тобой пока что только разговор. Я еще ничего не решил. Но, даже если я решу, то увольнение из армии – это длительный процесс, так быстро никто не отпустит. Тем более, я у командования на хорошем счету. Меня могут вообще не отпустить. Катя, при всем моем желании, – быть твоим телохранителем я не смогу. Я служу в армии. Здесь я имею перспективу продвижения в звании, в должности, да и в зарплате. А что у тебя? Год-два я буду охранять тебя. Потом ты выйдешь замуж, и я буду охранять чужую жену. Какому мужу это понравится? Значит, либо до свадьбы, либо на второй день после свадьбы мне придется искать работу. Обратно в армию меня не возьмут. Армия – это не проходной двор. Другое дело работать с тобой периодически – в свободное от службы время. Так я согласен. При условии, что в твоей работе не будет никакого криминала.

– Нет, Андрей, периодически нельзя. Мы будем много летать и ездить – на поездах, на самолетах, на пароходах, может быть, даже на собаках. Мне телохранитель нужен постоянно и на очень долгие годы. Что касается моего замужества, то это пусть тебя не беспокоит. Замуж я никогда не выйду.

В продвижении по службе тоже есть перспективы. При условии – если будешь скромным, исполнительным, то есть, как и в армии. Конечно, риск для тебя большой, терять есть что, я тебя понимаю. Но ты должен решить – либо я, либо армия.

– Андрей, через две недели мы с тобой должны быть в Оренбурге. Если ты со мной, то в течение суток ты должен решить и подать рапорт на увольнение. И сразу же мне об этом позвони. Если остаешься на службе, тоже сообщи. В этом случае я буду подыскивать себе другого телохранителя. Хотя скажу правду, я бы очень хотела, чтобы со мной был ты. Я к тебе уже привыкла. Насчет волокиты не беспокойся. Если завтра подашь рапорт, то послезавтра получишь документы, и мы с тобой будем свободны, как птицы. Провожать меня не нужно. Здесь я никого не боюсь. До завтра! Жду твоего звонка с нетерпением. Нагнись, Слон!

Андрей нагнулся, не зная, зачем. Катя поцеловала Андрея в щеку и быстро пошла в сторону метро, но в метро Катя не спустилась. На другой стороне дороги ее ждала машина, Катя пошла прямо к ней. Андрей перешел на другую сторону дороги, остановил такси и тоже поехал домой.

Эту ночь он не раздевался и спать не ложился. Сна не было. Всю ночь то ходил по комнате, то садился за стол, то ложился на диван, подложив руки за шею, но решения найти не мог.

«Эх, – думает Андрей, – как круто разворачивается судьба! Если бы еще утром кто-нибудь сказал, что сегодня вечером я буду решать вопрос об уходе со службы в связи с тем, что мне какая-то девчонка предложила свою руку и сердце, при условии, что я должен бросить службу, я бы очень сильно рассмеялся. А здесь вот что: руку и сердце никто не предлагает, но предлагает должность личного телохранителя частного лица. Всего лишь телохранителя! И я – в ступоре. Конечно, если принципиально, то решение лежит на поверхности. Здесь только нужно поставить перед собой категорические вопросы и дать на них категорические ответы. Вопросы несложные. Например, «Андрей, ты кто?» – «Военный!» Но раз ты военный, твоя задача охранять и защищать страну. Посмотри в устав, в присягу, там все написано. О чем здесь думать! А тебе предлагают плюнуть на устав и присягу и пойти охранять какую-то девочку. Скажи это вслух среди офицеров – животы по надрывают от смеха. Скажут: Андрей страну и народ на девочку променял. Мол, какая тяжелая – всю страну перетянула. Твое сердце и мозг, скажут, поменялись местами. Ты думаешь уже не мозгом, а сердцем. Возьми себя в руки, Андрей, и действуй по уставу. То, что ты хочешь делать – это предательство.

Представь, ты лежишь в окопе. Из окопа врага к тебе подполз агент и говорит: Андрей, бросай эту братию! Перебирайся к нам. У нас хорошо – водка, вино, девочки, да и получать будешь в три раза больше, чем здесь. Будешь работать телохранителем самого генерала. Сколько ты будешь валяться в этой грязи! А ты ему говоришь: так это же дезертирство. Я на это не пойду! А мне агент подсказывает: ну, хорошо, есть другой вариант. Напиши рапорт на увольнение, подай командиру. Он подпишет тебе рапорт. Сдашь удостоверение – штык в землю, и строевым прямо к нам.

– В боевой обстановке ни один командир рапорт не подпишет.

– Подпишет, Андрей, подпишет. Потому что он сам только и выжидает момента, как бы улизнуть.

Андрей подумал: что-то подобное я уже где-то слышал. Ах, да… да… Катя! Катя же сказала, что, мол, твое дело подать рапорт, завтра же получишь документы.

– Ну что, Андрей, надумал? Будешь копошиться в мире собственных иллюзий или перейдешь в реальную жизнь, куда зовет тебя твое сердце? Ну хорошо, оставайся здесь, и собственными глазами увидишь: когда станет жарко, твои командиры первыми загонят штыки в землю и с белыми флагами побегут навстречу противнику, размахивая и крича: не стреляйте, мы свои. Солдатам они объяснят просто: «Мы уже мирные люди, «наш бронепоезд» давно продан. Наш девиз: мир, братство, равенство, демократия. У нас уже нет врагов!» И солдаты в это поверят. Ты тоже поверишь.

– Ну, хорошо, пусть командиры, – спрашивает Андрей, – а как же высшее политическое руководство? Тоже штыки в землю?

– К этому времени высшему руководству будет не до вас. Кремлевский свинарник разбежится первым, топчась по трудам Маркса, Ленина, по своим лживым программам. Для них в то время будет главным успеть схватить авоськи со свекольными котлетами, сосиски, кофеварку, сапоги, тапочки, прочую утварь, вовремя улизнуть незамеченным, оставив на произвол судьбы и на милость поджидающей разъяренной толпы своих, еще утренних, единомышленников.