Мне представлялся загадочный маг с телосложением истинного йога и глазамиинопланетянина. Угадала я только с глазами... Не в смысле того, что они былифиолетово-оранжевыми и на пол-лица, и не было в них кошачьих зрачков. Простоглаза человека, сидящего на почётном месте, были первым, что я увидела, войдя на вип-вернанду, преобразованную в лекционный зал, и они меня поразили. Светло-карие, они были прозрачными, сияющими, будто с подсветкой изнутри. Илимне снова показалось. От взгляда, встретившего меня, я смутилась и замерла. А владелец необычных глаз кивнул мне с улыбкой и сложил в приветствии руки перед грудью:

– Намасте.

– Здравствуйте, – шёпотом получилось у меня.

Я опустила ресницы, устроилась на одно из кресел в уголке и постаралась быть незаметной. Вообще-то я ужасно общительна, но тут вдруг захотелось замолчать. Ещё ляпну что-то не то...

Люди заходили, Мастер их приветствовал. И я, наконец, посмотрела на него ещё раз. Было неловко разглядывать этого человека в открытую, хотя, по сути, он же насцене, что предполагает...

Мастер был не китайским дедушкой с белой бородой и не индийским мудрецом, ане особо примечательной внешности мужчиной лет сорока пяти. С проседью бородка, лысина; худощавое телосложение, свободная рубашка и широкие брюкина манер индийских. Если бы не глаза, я б сказала, что с таким вполне можновстретиться в московском метро или в супермаркете, в отделе здорового питания. Спокойный, с полулыбкой на губах, мужчина просто сидел и ждал. Рядом с ним настолике в вазе стояли цветы, термос и жёлтый стакан, а также пара фотографий, наодной из которых я узнала Ошо1.

С посиневшего в сумерках неба веранду обдувал ветерок, качая ветки роз и алые гроздья герани. Скоро все двадцать мест были заполнены и даже пришёл кто-то состороны. Артём сел по другую сторону от меня и даже не взглянул. Досадно...

* * *

Небольшая вступительная речь, пара фраз о йоге в её высшем понимании, а затеммикрофон передали в зал – высказаться желающим. Поднялась Милана. Всё-такиона была красивой. И на лекцию по йоге пришла, как на подиум. Зависть-зависть. Отчего у меня не такие правильные черты лица? Не такие волосы? Не такая фигура? Наверное, просто нужно больше за собой следить? Да. Практическикруглосуточно. Но если учитывать мою работу, дела домашние, то, что надопообщаться с друзьями, поболтать с папой, помочь маме, почитать, и конечно же заняться моим проектом или хотя бы просто порисовать, то выходит, что суткикончились... Не всегда на нормальный сон времени хватает. Видимо, пару-тройку пунктов полагалось вычеркнуть ради ослепительной красоты, но я же не в утопииживу. Поэтому жертвую красотой, а не ради неё. Не выйдет из меня супер-модели, так и буду жить вся средняя и умеренно привлекательная. Хотя, может, стоитподнапрячься? Эх, и Артём на неё смотрит.

Милана поднесла микрофон к губам и сказала:

– Я так счастлива видеть вас, Мастер! Буквально слов нет, как я счастлива!

– Это скоро пройдёт, – ответил тот.

Неожиданно.

Милана осеклась, я удивлённо моргнула и прислушалась повнимательнее. Есличестно, то я ожидала взаимных дифирамбов и рассуждений о том, какие все тутособенные, духовные и вообще самые-самые...

– У тебя есть вопрос? – уточнил Мастер.

– Да, – гораздо с меньшим подъёмом проговорила Милана. – Я читала, и многие говорят, что любой духовный путь приведёт к просветлению. А просветление – этоже всё? Потом нет желаний, ничего нет. А если я ещё не готова? Если я ещё не насладилась жизнью? У меня есть желания, я точно знаю...

– Ну... Все здесь присутствующие находятся на таком опасном пути, – совершенносерьёзно начал Мастер, – на котором можно стать счастливым. Я предложу варианты, как ещё можно этого избежать. Первый вариант очень простой. Достаточно глубоко поверить, что мы живём здесь для того, чтобы продолжиться вовселенной. То есть если конкретно ты не продолжишься, то вселенная ляжет иумрёт. Кому не повезло, и кто уже продолжился, и у него всё нормально, этотвариант не годится. Остаётся только пытаться выжить как человек. Для этого нужносохранять тонкое эго духовного просветляющегося и кого-то держать за мастера.

Я аж губы облизала, уставившись на чудака с бородкой с большим интересом.

Он говорил:

– Выбирай мёртвых мастеров, а то живые могут указать на что-то и всё испортить. Мёртвый мастер очень удобен. И чем он мертвее, древнее, тем лучше. Лучше брать совсем древних, чтобы только чуть-чуть было понятно, что они там говорили. Тибет какой-нибудь, ламаизм... И продолжай усиленно просветляться, посещай экзотические страны, желательно ашрамы кого-нибудь помертвее. Живое там не сохранили, а колбаситься можно не одну жизнь. Плюс ты сразу же станешь духовной, а все вокруг автоматически не духовными. Это надо усиленноподдерживать...

По залу пронеслись смешки. Милана расширила глаза и смотрела на Мастера, как рыба из Тихого океана на японского повара суши. Он тем не менее продолжал наполном серьёзе, подливая себе в стакан из термоса воды:

– Для этого не допускай рядом с собой появление талантливых людей. Окружай себя только теми, кто глупее. Это обязательно. Желательно выбирать тех, ктобегло даже читать не умеет.

Все засмеялись.

– Проверяй человека, как он читает этикетку...

Костя и Зарина рядом со мной согнулись от смеха, а Мастер поразился:

– Почему вы смеётесь? Я сейчас реальное положение дел описываю. Если вы видите, что человек читает этикетку с затруднением, значит, не прочитано ни одной книги. Смело берите его себе в друзья. Особенно женщины! К вам обращаюсь, берите к себе в подруги тех, кто явно проигрывает вам по внешности.

Я глянула на спутницу Миланы. Да ей и советовать не надо, уже реализовано!

– Берите таких, которых жалко. Чтобы они не могли удивить вас ни словесно, никак. И идите с ними всю жизнь. Мужчин хватайте первых попавшихся... – Истерический смех слева перебил Мастера, но он отпил воды и продолжил: – И всё имзапрещайте. Вообще всё. Особенно спорт. Чтобы они никуда не ходили. И желательно говорить им, что они сильно худые, чтобы растолстели. И разрешать повечерам пить водку. Это я секрет семейного счастья сейчас описываю, – с едвазаметной улыбкой добавил Мастер. – Муж перестанет что-то делать. Потому чтолюбому из нас запрети, мы перестанем. Все только и ждут, чтоб нам запретили: доктор, жена, ещё кто-нибудь. И всё! Потихоньку будете мечтать о каких-нибудь спортсменах, принцах. Свой должен быть вообще тюфяком полным. Дома вы рулите. Если что, подзатыльник дали. Ну и требуйте, конечно, чтоб дарили цветы исоблюдали прочий формализм. – Он снова отпил из стакана. – Это способ выжить. И не стать счастливым.