Уже не помнила сколько времени прошло с того момента, как мы виделись в последний раз. Вроде бы несколько дней, но они как-то слишком затянулись. Непривычно стало. Как будто чего-то не хватало.

– Моя, - о! А теперь, как только я услышала его агрессивный рык, все сразу стало на свои места. Так сладко давал надежду, говоря все это, что мне в какой-то степени даже захотелось поверить в правдивость происходящего.

Треск ткани оглушил и вернул в настоящее, заставив вскрикнуть от неожиданности. Почему моя тяга к нему становилась сильнее здравого смысла? Почему я не могла перед ним устоять?! Что со мной было не так?!

– Скажи еще раз…

И, чтобы точно повторил, я стала скользила языком по его коже, собирая капельки пота и оставляя влажные следы. Его аромат меня сводил с ума, а вкус его тела делал меня зависимой. Хотелось еще, и даже когда я это получала, все равно начинало казаться, что никогда им не насычусь.

– Моя, - слова разрядом тока попали прямо под кожу. Хриплым голосом, влажным дыханием вбились в мое сознание….

– Еще….

С ума сходила, как будто становилась зависимой… Неужели и я, как многие другие, подпала под его циничное, хамское, грубое очарование? Потому что уже который раз позволяла и ничего не могла поделать против того, что его руки скользили по моей коже, лаская каждый миллиметр, заставляя стонать и выгибаться от наслаждения.

Секунда и я даже понять не смогла, как он насадил меня на член, резко, глубоко… Грубо… Как я любила, как он любил, как мы любили…

– Я лучше покажу, - его рука нырнула, зарывшись ко мне в волосы, сильно их сжав. Непроизвольно вскрикнула от того, как сильно он за них понятнул, заставляя запрокинуть голову назад, чтобы добраться до моей шеи.

– Вадим, - я не могла контролировать свой голос, поэтому получилось так громко, что у самой чуть уши не заложило.

Вот только разве его можно было остановить? Он все равно бы никогда меня не послушался. Да и пусть не слушал, потому что мне не просто нравилось, я сходила с ума от того, как его язык обжигал мою кожу с каждым прикосновением. Я терялась в собственных ощущениях, когда он прикусывал ее, а после зализывал пострадавшие места языком.

– Громче, - с каждым толчком по слогам выговаривал слово, входя в меня быстрее и быстрее, - хочу, чтобы ты голос сорвала, крича мое имя.

Я тонула в этом разврате, полностью доверяясь его рукам. Растворилась в нем, плавилась от его прикосновений.

Не заметила, как мы оказались на кровати, как Вадим поставил меня на колени. Зато сразу почувствовала, как парень отвесил громкий шлепок по заднице. Но только и успеваю, что вскрикнуть и закусить зубами одеяло.

– Ты не отвечала на мои звонки, - что это было только что? Легкая импровизация на тему бдсм? Парень стал поглаживать воспаленную от удара кожу ладонью.

– Не отвечала, - согласилась, за что получила новый удар по ягодице и почувствовала, как головка члена начала скользит между складочками, задевая клитор… Но он только дразнил, заставляя стонать одновременно от напряжения и наслаждения, но не входил. Не насаживал меня. Издевался и по-своему наказывал… Так, как только он умел.

– Играешь со мной, а?
– снова над ухом раздался его рык, после чего я ощутила новый удар, выбивающий из легких оглушительный стон.

– А если и так, то что?
– я сама напрашивалась на то, что будет дальше. Намеренно его заводила, а для убедительности стала выписывать узоры бедрами. Сама на его член хотела насадиться, сколько можно было надо мной так издеваться?!

– Так не терпится?!
– обеими руками он ухватил меня за бедра и достаточно больно сжал, фиксируя на одном месте, чтобы в эту же секунду в меня проникнуть. Медленно, как будто играя. Так мучительно медленно, что я готова была заскулить и умолять его о большем.

– П-прошу…

Начала просить, умолять, пальцами сжимать покрывало, и он начинал наконец-то двигаться. Стал набирать темп, чем заставил взрываться салюты у меня по всему телу. Он как разряд тока запустил под мою кожу, стал для меня, как самый чистый и опасный наркотик. Проникал, подчинял, порабощал, делал зависимой…

– Теперь только моя…

– Очень рад вас всех видеть, коллеги, - взгляды других преподавателей, любопытно меня разглядывавших, напрягали.

Я забилась в самый конец аудитории и попыталась литься с общим пейзажем, но где-то моя система конспирации дала сбой.

Ой! Ну, наверное, в тот самый момент, как Вадим вернул меня на работу. Я не знаю каким образом ему это удалось, но в тот день, когда мне угрожал Калаш, сам проректор позвонил и извинился передо мной за такое недоразумение, как мое увольнение.

То же мне “недоразумение”. Интересный у него был подбор слов, но все же спорить я не стала. Пусть называл это как хотел, потому что при этом я вдруг магическим образом получила повышение.

Надо было понимать, что это компенсация за “моральный ущерб”?

В происходящее я не поверила еще в тот момент, когда Мишаня начал гнуть свою линию обвинения. Слишком уж нереальными казались его слова. Даже после появления Вадима не сильно я изменила свое мнение, но звонок проректора меня не оставил равнодушной.