– Нет, я имею ввиду своё, я знаю, что это Есенин. Кажется, называется «С добрым утром!»

– «Блажен, кто смолоду был молод,

Блажен, кто смолоду созрел,

Кто постепенно жизни холод

С летами вытерпеть умел;

Кто странным снам не предавался,

Кто черни светской не чуждался…»

– Отлично! Только это – Пушкин! Из «Евгения Онегина»!

– Нелличка, а вам лапшу не навесишь! Ну ладно:

«Твой белый дом и тихий сад оставлю.

Да будет жизнь пустынна и светла.

Тебя, тебя в моих стихах прославлю,

Как женщина прославить не могла.

И ты подругу помнишь дорогую

В тобою созданном для глаз раю,

А я товаром редкостным торгую -

Твою любовь и нежность продаю.»

– Гениально! Какие слова, какие чувства! Ай да молодец… Анна Ахматова! – Нелли засмеялась, – это вы решили мне экзамен устроить? Я поэзию люблю, много стихов знаю наизусть. Так вы свои не почитаете?

– Нелли, а тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на Ахматову? Тот же нос с горбинкой, тот же гордый профиль и взгляд. Вот бы волосы выпрямить и собрать в пучок, да чёлку отрезать…

– А мне мои волосы нравятся! Георгий не разрешал имидж менять, он считает, что у колдуньи должны быть волосы до плеч и такие кудрявые, как у меня. А насчёт Ахматовой… Да, говорили. Но я так не считаю! Я сама на себя похожа! Единственная и неповторимая!

– Браво, Нелличка! Умница! Себя любить надо! Если женщина себя не любит, кто же её полюбит? У тебя, наверное, от кавалеров отбоя нет?

– В школе одноклассники меня боялись и уважали, но я умудрилась влюбиться в учителя математики, в музыкальном училище как-то не до романов было, хотя многие коллеги пробовали ухаживать, а когда работала, то время в стране было тяжёлое – тут бы выжить… Так что сердце моё свободно! – кокетливо ответила Нелли.

– Эх, где моя молодость! Был бы моложе, я бы за тобой поухаживал! – и он торжественно продекламировал:

«Когда-нибудь вернусь к тебе дождём…

Дождём осенним в памяти шумящем…

Ты скажешь мне: «Всё это было сном!»

А я отвечу: «Это было счастьем!»

– Браво! Так ёмко, просто и красиво! А вы, Александр Васильевич, где-то печатаетесь?

– По молодости отсылал стихи в разные толстые журналы, иногда их печатали, а чаще вообще не отвечали… В последнее время я издал несколько сборников за свой счёт, но под псевдонимом Алекс Васильев, дарю друзьям, коллегам, родственникам и знакомым.

– Мне тоже подарите? – с улыбкой спросила Нелли.

– А тебе хочется иметь мои стихи?

– Конечно! Я буду гордиться этим! И подругам почитаю!

– Ладно, подарю. Я взял несколько книг с собой, вдруг тесно познакомлюсь с Мегре? Ему тогда подарю на память. Как ты считаешь, стоит?

– Конечно! Если он от своей славы ещё не зазнался! А то, может быть, к нему и на пушечный выстрел не допустят!

– Нелличка, а ты какие цели преследуешь? Чего ты ждёшь от конференции?

– Первое – хочу понять, насколько правдива история про Анастасию. Второе – хочу познакомиться с целителями, экстрасенсами, магами и чародеями, которые расплодились в стране как грибы после дождя. Потом хочу сходить к дольменам, встретить рассвет на горе, а также посетить знаменитую школу Щетинина.

– У тебя обширная программа! В школу я, пожалуй, с тобой тоже поеду, к дольменам можем вместе сходить… А целители… Нет, меня они не очень интересуют. Вот барды! Я бы им свои стихи предложил, у меня есть даже про Анастасию, – Александр Васильевич немного смутился. – Ладно, как получится. Давай, наверное, уже готовиться ко сну. День у меня длинный был. Старичку-профессору уже бы отдохнуть не помешает.

– Хорошо, сейчас пойду умоюсь – и на боковую. Я рада была с вами познакомиться!

– А как я рад! Ты даже себе представить не можешь! – и профессор дотронулся до руки девушки, слегка пожав её.

Новороссийск встретил их дождём и ветром. Но местные водители частных такси под суетились – предлагали отвезти в любую сторону и за относительно скромную сумму деревянных. Рубли, хотя и обесценивались на глазах, всё равно были в ходу. После дефолта наши недоверчивые граждане иностранную валюту припрятали до лучших времён. Вдруг ещё курс подрастёт? Покупать тоже не спешили – вдруг упадёт? Поэтому расплачивались рублями.

Александр Васильевич быстро сторговался с водителем славянской внешности, всё же к лицам «кавказской» национальности у многих было недоверие. Они с Нелли сели в видавшие виды «Жигули» и вскоре выбрались из города.

– Море! Смотрите, море! – воскликнула Нелли. – Ох, как неспокойно синее море! Неужели не удастся искупаться?

– Удастся! Сегодня к вечеру успокоится, а вода ещё и остыть не успела. А вы не на конференцию едете?

– Да. У нас на лбу написано? – удивился Александр Васильевич.

– Просто уже сегодня не первый рейс делаю. Народу прибыло в Геленджик – тьма! А вы где собираетесь останавливаться – в гостинице?

– Мы так быстро собрались, что про жильё забыли. Время не курортное, думаю, найдём в частном секторе, – ответил профессор. – В гостинице еду не приготовишь, а мне с моим желудком столовская пища противопоказана!