Впрочем, жаловаться было не на что – муж мог и просто выставить на улицу, а так, если хорошенько поразмыслить, можно выжать немного прибыли из ящеров. Работы, конечно, ждет немерено, но даже чудеса требуют подготовки. Избавиться бы от Белдона, а с остальным она как-нибудь справится!

Белдон Патрак служил главным королевским зельеваром, и, что гораздо хуже, он придумал рецепт от семейного недуга короля, и, естественно, держал свои знания в секрете. Монаршая болезнь передавалась по мужской линии: мальчики редко дотягивали до сорока, и последние годы жизни приносили им скорее мучения, чем радость, но благодаря отвару Белдона король в добром здравии разменял седьмой десяток. Монарх прислушивался к зельевару куда сильнее, чем нужно, и найти мужчину, желающего ссоры с Патраком, для Гортензии казалось невозможным. Что бы сейчас ни пели кавалеры, они сдуются и убегут, как только запахнет жареным. Своя шкура дороже любого благородства! Разве что использовать кого-то вслепую. Осталось только придумать кого.

Уже подошла к дому, когда озарила догадка. А ведь есть кого! Ривотта Мадсона! Он, конечно, в ссоре со своим отцом и отлучен от семьи, но Мадсоном от этого быть не перестал, а значит, с ним Белдон запросто не справится. Вот только пойдет ли Отти у нее на поводу? Вздохнула и решительно направилась к площади с экипажами: пока не попробуешь, не узнаешь.

Подъехала к дракодрому через час с четвертью. Бегов сегодня не было, и местность выглядела безлюдной. В дни соревнований здесь кипела жизнь, а сейчас нависшая вокруг тишина казалась мертвой. Гортензия поежилась, пытаясь запахнуть сильнее и без того застегнутый жакет. Одиночество настораживало. Хоть бы кого-нибудь навстречу! Нет, только ветер, стойкий запах животных да голые деревья вокруг огромного сооружения.

Подошла к входу для работников и постучала. Помялась, отгоняя мысли о неуместности своего визита сюда без сопровождения, но выбирать не приходилось. Бывала здесь три или четыре раза вместе с кузеном. Тот приятельствовал с Ривоттом и время от времени приглашал с собой и на бега, и просто посмотреть на ящеров. Гортензия, хоть и недолюбливала Мадсона, соглашалась с радостью: животные забавляли, а Ривотт был слишком занят, чтобы надоедать. К тому же после ссоры с отцом он подрастерял спесь и гонор и стал сносным собеседником. Вряд ли ему можно было простить выходки юности, но перекинуться несколькими словами ничего не стоило.

Из окошка в двери выглянул усатый старик. Сверкнул на Гортензию лукавым взглядом и широко улыбнулся.

– Чем могу быть полезен госпоже?

– Я ищу Отто Библиса, – Гортензия вернула улыбку, искренне надеясь, что за пять лет не забыла вымышленную фамилию Мадсона.

Улыбка старика стала снисходительной, даже немного сальной, казалось, прямо сейчас он предложит денег за совместный вечерок или просто позовет выпить.

– Сожалею, но господин Библис не принимает поклонниц с глазу на глаз. Если желаете, можете прийти на бега послезавтра, как раз будет встреча с дракеями после заездов.

Гортензия покачала головой, давая понять, что ее приняли за кого-то другого.

– Я друг семьи. Гортензия Патрак.

Старик ухмыльнулся, но возражать не стал.

– Подождите здесь, – велел он и исчез за дверью.

Гортензия только вздохнула. Дожили! Ее записали в нетерпеливые поклонницы.

С другой стороны, неудивительно: за Отто столько побед, а всадники нелетающих драконов куда популярнее коллег, управляющих лошадьми, вот и приходится защищать свое время и пространство. Это ее в лицо никто не знает, а он любимец многих.

Уже замерзла окончательно, когда дверь распахнулась и на пороге возник Ривотт Мадсон, то есть Отто Библис собственной персоной. Гортензия слабо улыбнулась. За пять лет, что не виделись, он ничуть не изменился. Чуть выше нее ростом: как раз смотрит в очи, не наклоняясь, когда она на низких каблуках. Юркий, жилистый, с правильными чертами лица, внимательным взглядом карих глаз и непослушной черной копной на голове. Ривотт помахал рукой. На мгновение показалось даже, что он рад такой гостье.

– Теззи, чем обязан? – приветствовал скорее язвительно, чем добродушно.

– Разговор есть, Отти, – усмехнулась Гортензия. Иллюзия рассеялась, и все вернулось на свои места. Ривотт – мерзкий высокомерный тип. С радостью отдаст такого на растерзание Белдону. Смерила старого знакомого взглядом и уточнила: – Серьезный разговор.

– Что ж, пойдем, – отступил от двери, пропуская на территорию дракодрома. – Заодно и чаю тебе налью, а то синяя вся, как зимородок.

– Ты настораживающе любезен, – вздохнула Гортензия, чувствуя, как челюсть начинает стучать от холода.

Ривотт кивнул и повел за собой к двухэтажным постройкам.

Миновали одну и нырнули внутрь другой постройки. Прошли по коридору и свернули в маленький кабинет со столом и двумя стульями по разные его стороны. Ривотт отправился за чаем, а Гортензия уселась и уставилась в окно. В кабинете тоже пахло животными, но слабее, чем на улице, и хотя бы не дул ветер. Расстегнула жакет и верхнюю пуговицу платья. Вряд ли это подействует на Мадсона, они слишком давно знакомы, но в ее случае пойдут любые средства, чтобы склонить мужчину на свою сторону. Пусть даже потом у нее будет повод себя ненавидеть.