Подъем христианства замедлил смешение наций, а гетто временно положило ему конец, но до XVI в., когда законы о гетто стали ревностно исполняться, процесс продолжал идти. Об этом свидетельствуют непрерывно принимавшиеся церковные запреты на смешанные браки Толедским Собором в 589 г., Римским Собором в 743 г., первым и вторым Латеранскими соборами в 1123 и 1139 гг., эдикт венгерского короля Ладислава II 1092 г. Все эти запреты были недостаточно эффективны, о чем говорит, например, доклад венгерского архиепископа Роберта фон Грайна папе в 1229 г. с жалобами, что многие христианки выходят замуж за евреев, так что за несколько лет "многие тысячи христианок" были утрачены Церковью (39; 189 прим. 2).

Единственным радикальным средством были стены гетто. Когда они обрушивались, смешанные браки возобновлялись. Их количество так нарастало, что в Германии в 1921-1925 гг. из каждых 100 браков с участием евреев 42 были смешанными (30; 31).

Что касается сефардов, или "настоящих" евреев, то их более чем тысячелетнее пребывание в Испании оставило неизгладимый след и на них самих, и на коренных жителях. Арнольд Тойнби писал:

"Есть все основания полагать, что в Испании и Португалии доля еврейской крови в значительной степени присутствует в крови сегодняшних иберийцев, особенно среднего и высшего сословия. Однако даже самой изощренный психоаналитик не сумел бы определить, у кого из них есть далекие предки-евреи" (113; 138).

Процесс был двояким. После массовых убийств 1391 и 1411 гг., прокатившихся по полуострову, более 100 тыс. евреев - по умеренным оценкам решили окреститься. Однако немалое число этих выкрестов продолжали тайно исповедовать иудаизм. Эти законспирированные иудеи, мараны, процветали, дорастали до высоких постов при дворе и в церковной иерархии, заключали браки с аристократами. После изгнания всех упорствующих иудеев из Испании (1492 г.) и из Португалии (1497 г.) на маранов стали поглядывать со все большим подозрением, многих из них сожгли на кострах Инквизиции, а большая часть эмигрировала в XVI в. в страны Средиземноморья, Голландию, Англию и Францию. Оказавшись в безопасности, эти люди вернулись к открытому исповеданию своей веры и образовали совместно с изгнанниками 1492-1497 гг. новые сефардские общины.

Таким образом, замечание Тойнби о смешанном происхождении высших слоев испанского общества также применимо, с надлежащими оговорками, к сефардским общинам Западной Европы. Родители Спинозы были португальскими маранами, перебравшимися в Амстердам. Старые еврейские семьи Англии (приехавшие туда задолго до наплыва с Востока в XIX в.) - Монтефьоре, Лузада, Монтэгю, Авигдоры, Сутросы, Сассуны и др.
– являются производными иберийского "плавильного котла" и не могут претендовать на большую национальную чистоту, чем ашкеназы или евреи с фамилиями Дэвис, Харрис, Филлипс или Харт.

Прискорбным, но распространенным способом гибридизации было изнасилование. Это тоже долгая история, уходящая корнями в Палестину. Есть предание о некоем Иуде бен Эзекиале, который противился женитьбе сына на женщине, не происходящей от "семени Авраамова", на что его друг Улла заметил: "Откуда нам самим знать, что мы не происходим от язычников, насиловавших дочерей Сиона при осаде Иерусалима?" (50; III; 213) Насилие и грабеж (размеры последнего часто определялись заранее) считались естественным правом победившей армии.

Существует древняя традиция, зафиксированная Грецем, считать началом самых ранних еврейских поселений в Германии эпизод, перекликающийся с похищением сабинянок. Якобы воины из германского племени, сражавшиеся в составе римских легионов в Палестине, "выбрали из множества плененных евреек самых красивых, привезли их в свои лагеря на берегах Рейна и Майна и принудили исполнять свои желания. Дети от еврейских и германских родителей были воспитаны матерями в иудейской вере, поскольку отцам не было до них дела. Именно эти дети и стали будто бы основателями первых еврейских общин между Вормсом и Майнцем" (50; III; 40-41).

В Восточной Европе изнасилование было еще более частым явлением. Снова процитируем Фишберга:

"Такой насильственный прилив нееврейской крови в жилы народа Израилева был особенно частым в славянских странах. Одним из излюбленных способов, который применяли казаки для вытряхивания из евреев денег, заключался в захвате большого количества пленных: не было сомнения, что евреи их выкупят. Само собой, эти полудикари насиловали захваченных женщин. "Совет Четырех Земель", собиравшийся зимой 1650 г., был вынужден принять во внимание положение несчастных женщин и детей, родившихся у них в казацком пленении, и таким образом восстановить порядок в семейной и общественной жизни евреев. Насилие над еврейками повторялось в России при погромах 1903-1905 гг." (39; 191).

4

Но парадокс остается парадоксом: многие, не являясь ни расистами, ни антисемитами, убеждены, тем не менее, что способны с первого взгляда распознать еврея. Как это у них получается, если евреи, как это утверждает история и антропология настолько перемешанная публика?

Частично, по-моему, на этот вопрос ответил в 1883 г. Эрнест Ренан: "Существует не один, а несколько еврейских типов" (100; 24). Еврейский тип, распознаваемый "с первого взгляда", - это всего лишь один тип среди многих. Однако к этому типу принадлежит лишь небольшая доля от четырнадцати миллионов евреев, причем люди, отвечающие характеристикам этого типа, далеко не всегда евреи. Одна из наиболее выдающихся - в прямом и переносном смысле - черт, характеризующих этот пресловутый тип, - нос, называемый то семитским, то орлиным, то крючковатым. Но, как ни удивительно, среди 2836 евреев Нью-Йорка Фишберг насчитал всего 14 процентов (один человек из семи) с носом крючком, у 57% носы оказались прямые, у 20% - курносые, а у 6,55% "плоские и широкие" (39, 79).