Седьмой день – бабушка похмеляется крепким пивом и курит. Тишина.

Восьмой день.

Приходит Костров, бывший кгбешник, как он утверждает, приносит. Пьют, гуляют два дня. С трудом Костров уходит – у него намерения относительно бабушки, но бабушка непреклонна. На одиннадцатый день вечером звонок на сотовый:

– Я Кострова выгнала, сижу одна, – утомленным голосом говорит бабушка. – Ты не подумай чего, купи мне, пожалуйста, бутылочку водки и орешков.

Одиннадцатый – день бабушка заедает водку орешками и задумчиво курит. Тишина.

…

– Ты думаешь, почему они все злые такие уходят? – в порыве откровенности говорит мне бабушка на кухне. – Я же не даю никому, и не сплю ни с кем.

Она давит сигарету в пепельнице и наливает себе из-под стола сэкономленной водки.

– Ну, кроме Андрюши, – занюхав маринованным огурчиком, хрипло говорит бабушка. – Так он же гей. Хотя двое детей и жена. Он кстати, обижается на тебя, что ты его пидаром зовешь.

…

Перед глазами встала картина маслом двухдневной давности.

Прихожу с работы, бабушка на кухне с Андрюшей сидит. Не давая мне раздеться, кричит, так, чтобы я слышал:

– Вот он пришел, это он тебя пидаром называл.

Уже напилась, сука.

Ну, думаю, и загогулина. Что ж теперь делать-то? Вот он, Андрюша сидит, парень здоровый, толще меня, у меня в росте преимущество, прикидываю шансы. Делать нечего, прохожу на кухню и спрашиваю:

– Так ты не пидар?

Андрюша смущается и говорит:

– Вообще-то нет.

Фигасе, думаю я, поворот сюжета.

– Ну тогда не буду тебя так больше называть. – Говорю.

Андрюша удовлетворен, а бабушка слегка разочарована.

…

Тем временем за окном в черном пространстве мелькают белые снежинки в свете желтого фонаря.

– Вот я как-то взяла у него телефон, а там такое! – доносятся голоса из бабушкиной комнаты.

У меня нет сил слушать это дальше. Я ложусь спать.

…

В чем женская хитрость, спросите вы меня? Вот вам ответ.

Каждый из соискателей приходит, грубо говоря, раз в десять дней – пить водку с бабушкой, и потом уходит на десять дней.

С точки зрения каждого соискателя раз в десять дней выпить водки никакого греха не составляет, и образ бабушки с его точки зрения ничем не замутнен, а я-то это вижу каждый день! Всех соискателей!

С перерывом на один день между ними.

И, приходя раз в десять дней, соискатели бабушки не понимают моей к ней неприязни. Ну иногда то выпить почему нельзя? – апеллируют они ко мне.

Но я не хочу выдавать ноу-хау, поэтому обычно ухожу спать.

Такого способа пить водку каждый день без ущерба для своей репутации я своим мужским умом придумать бы не смог – так что хитрость женская.

Преклоняюсь перед бабушкой.

Да, это были лихие семидесятые, мы выживали как могли.

…

Тогда мир мне был интересен, и я познавал его как мог.

Я ел стиральный порошок, совал гвозди в розетку, пока не было родителей, нюхал сахарницу и запускал туда свой жадный язык.

Делал шоколад из какао с сахаром и водой.

Не будучи в силу нежного возраста еще знаком с музыкой, употреблял медиаторы на создание ракет, а из спичек делал бомбы.

Ракеты худо-бедно, но летали, я даже начал проектировать самолет с ракетным двигателем. Бомбардировщик, естественно. И в бомбы добавлял алюминиевую пыль. Было очень красиво.

…

Не знаю, откуда, но родители принесли мне целую химическую лабораторию.

Там были пробирки, реторты, перегонные шланги. Не было реактивов.

Зато была в комплекте сатанинская книга под названием «Юный химик».

И первый мой опыт был в получении хлора из поваренной соли. Не спрашивайте детали, я их не помню. Но я помню желто-зеленый туман, заполнивший нашу квартиру в результате удачного опыта, и свой кашель. Я успел раскрыть окно и жадно вдыхал свежий воздух, как солдат первой мировой войны под химической атакой бундесвера, пока клубы ядовитого газа над моей головой уносились в небо, и голуби падали замертво под нашими окнами.

…

Следующий рецепт в сатанинской книге был – это вещество, взрывающееся от прикосновения. Ингредиенты нехитрые: алюминиевая пудра, йод, сера и уголь. И еще что-то. Не помню уже.

Я всё это смешал, положил между двух листов бумаги, и стал раскатывать специальным валиком, который был в комплекте к лаборатории, дабы уменьшить фракции составляющих ингредиентов. Грубо говоря, раздробить их.

Фракции уменьшились, вещество пришло во взаимодействие. Рецепт был верным.

Я сижу, волосы дыбом, лицо все черное. На столе обрывки бумаги и дым столбом. Валик не пострадал. Лаборатории меня родители лишили…