Гетен добрался до порога. Там стоял крупный воин с булавой.

— Кости Скирона, — он поднял щит, его жар вызвал дым от деревянных стен барака, отгоняя врагов. — Как хотите, — он показал Таксину любимый грубый жест Галины, произнес чары перемещения и направил себя к восточным вратам замка. Янтарное сияние чар рассеялось, Гетен выругался. — Я убью капитана Таксина, хочет того Галина или нет.

Глава 13

— Галина? — Аревик поманила ее. — Это не работает, — принцесса сидела за Валдрамом, прижимая кусок, оторванный от платья, к его черепу, сосредоточилась на задании, не смотрела на трупы у окна. Ее ладони дрожали, слезы тихо лились, блестя на ее щеках. Но она старалась управлять собой. Бедняжка была не в своей стихии, тонула под водой. Ей нужна была поддержка. Сила Галины. Как когда она в детстве боялась грома.

Она заползала в кровать Галины во время бури и спрашивала: «Хотырь злится?».

Галина всегда обнимала ее.

— Нет, Аревик, это смех Скирона. Хотырь щекочет его. Видишь дождь? Это он смеется до слез.

Галина сидела рядом с младшей сестрой, гладила ее волосы, поцеловала в висок. Она подавляла свою неуверенность к животу, показывала только уверенность, чтобы Аревик могла на этой основе строить свою уверенность.

— Что такое? — хорошо. Ее голос звучал сильно и твердо.

— Я не могу остановить кровотечение, — Аревик подняла ткань. Затылок бледной головы Валдрама и бледная форма была в крови, белые волосы прилипли от крови.

— Потому что нужны швы, — Галина встала за кузеном. — Есть игла и нить?

— Конечно, — девушка всегда носила такое в сумочке, и она отдала это. — Но как ты увидишь, когда столько крови? — Галина быстро вставила нить в иглу и завязала узел.

— Не нужно видеть, чтобы зашить рану, — она ощупала брешь на голове принца, кусок скальпа свисал, как парус без ветра. — Это сделала булава. Это ее след. Если бы крови было не так много, ты увидела бы, что удар пришелся вскользь и оставил след в виде полумесяца, — Галина умело делала стежки. Валдрам едва вздрагивал. Она закончила и откусила черную нить, оставив пару дюймов висеть в его волосах, передала иглу сестре. Она чуть потянула за нить. — Смотри, теперь он на поводке.

Валдрам фыркнул.

— Мечта сбылась? — спросил он. Аревик побелела, сглотнула и отвела взгляд, не могла вытерпеть черный юмор сестры.

— Если бы только Бурсука было так просто посадить на поводок, — рана немного кровоточила. — Галина прижала ткань к ладони кронпринца. — Дави на рану, пока кровь не перестанет течь.

Аревик смотрела на окровавленную иглу с ужасом и отвращением. Она вяло нащупала сумочку, глядя на иглу, осмотрелась и сунула ее в черный край большого гобелена, криво висящего на стене, кусок оторванной ткани валялся на полу. Галине было все равно. Гобелен звался «Война за богов». Она всегда презирала его, потому он и остался во время ремонта. Там были два десятка солдат, терзающие друг друга, кровь летела брызгами, и замок на холме с цветами виднелся на фоне, пастух махал там, ведя овцу. Глупый гобелен, особенно для зала, где она ужинала, глупые солдаты и глупый пастух. Она посмотрела на свои ладони. Она ненавидела кровь под ногтями.

Аревик пробубнила:

— Я думала, что сделала хуже из-за того, что не видела, что делала, — она оторвала больше ткани от зеленого платья и протянула. Галина вытерла руки и передала ей.

— Вытри ему лицо, шею и ладони, как можешь.

Валдрам поймал запястье Галины, когда она выпрямилась.

— Благодарю, ваша светлость, — он погладил окровавленными пальцами ее ладонь.

Она отдернула руку.

— Предлагаю не шевелиться. Удар повредил тебе мозг.

— Возможно, — Валдрам пожал плечами. Он теребил край рукава Галины. — Шелк Бесеры. Тебя предал твой жених?

Аревик охнула, принц ухмыльнулся.

Галина склонилась ближе, их лица разделяли дюймы.

— Тебя предала твоя глупость? — она выпрямилась и окинула кузена взглядом. Его левый глаз был с синяком, губа опухла. Кровь запятнала серую тунику и штаны. Он уже не выглядел мило. Она кивнула на его лицо. — Мне нравится, что сделал Кадок. Это улучшение.

Аревик раскрыла рот.

Валдрам усмехнулся.

— Я ношу войну почти так же хорошо, как ты, Красный клинок.

Галина изогнула губы.

— Ты не изменился, Валдрам. Все такая же заноза.

Он нахмурился.

— Я изменился. Просто ты этого не видишь, — сказал он. — Тебе нравится играть спасительницу и мученицу, воительницу, которая выбралась из оков крови бастарда, чтобы встать на вершине навозной кучи ее королевской семьи. Королева своего замка, — она махнул на зал. — Ты не одна боролась. Ты не знаешь, с какими сложностями сталкивались жители Налвики после войны.

— Сложности от войны, которую начали Бурсуки, — указала она на него.

— И никто не дает нам забыть.

— А с чего бы? Галион и Тириус умерли в той войне. Я все еще ощущаю боль и шрамы от той войны. Я не смогу родить из-за той войны, — она скрестила руки. — Почему мне нужно верить, что Бурсуки изменились? Вы хорошо улыбаетесь, но при этом режете всех со спины.

Валдрам нахмурился сильнее.

— Не только у тебя шрамы. Урсинум — не единственное королевство, которое пострадало от ошибок моей семьи, но остальная Кворегна позволила продолжать. Нам постоянно напоминают об ошибках. Наши дети голодают. Наша страна растерзана от войны. Остальная Кворегна годами поддерживает санкции против нас, хотя мы сделали все, что от нас просили, когда мы сдались.