У любви нет срока давности, а у прошлого длинные руки.
Даша Жданова осознала это как никто другой.
Возникший из ниоткуда форс-мажор для ее вполне благополучного брака явился в виде мужчины, который берет свое, не спрашивая и вынуждая решить: любовь или страсть?
Привычная стабильность или неизвестное новое?
Эта книга об американских горках в отношениях, непростой дилемме и непредсказуемости нашей судьбы.
Иногда надо прыгнуть с моста, и пока падаешь вниз — успеть отрастить себе крылья.
В тексте есть: первая любовь, сложные отношения, сильные чувства
В тексте есть: первая любовь, сложные отношения, сильные чувства
Современный любовный роман
Женский роман
У любви нет срока давности, а у прошлого длинные руки.
Даша Жданова осознала это как никто другой.
Возникший из ниоткуда форс-мажор для ее вполне благополучного брака явился в виде мужчины, который берет свое, не спрашивая и вынуждая решить: любовь или страсть?
Привычная стабильность или неизвестное новое?
Эта книга об американских горках в отношениях, непростой дилемме и непредсказуемости нашей судьбы.
Иногда надо прыгнуть с моста, и пока падаешь вниз — успеть отрастить себе крылья.
Часть І
Глава 1
1992 год
Все началось, как водится случайно. Или закономерно? Не знаю. Но мне, четырнадцатилетней девочке, и в снах не представлялось, что в столь юном возрасте можно встретить свою первую любовь. Это чувство для взрослых. Это — нечто, под завесой таинственности, что приводило в стеснение все мое существо, и с тем же любопытство рисовало какие-то радужные, приводящие в трепет картины. Для меня это слишком рано, что ли… не по возрасту, не по уму. Но все произошло. И пути назад не было. Виток жизненной спирали уперся в меня и подтолкнул к новым ступеням в познании и открытии себя.
— Даша!!! Даша!!!!
Крик почтальонши я услышала, когда варила суп на веранде. Каждое лето, начиная с одиннадцати лет, я ездила к дедушке в село, где проводила все каникулы. Бабушка умерла несколько лет назад, а потому, все заботы по дому-огороду ложились на мои плечи. И я безропотно тянула лямку, так как выхода все равно не было, а чувство долга и слово «надо» мне с самого детства успешно вдалбливались в голову мамой.
Село находилось в ярах. Дом на окраине. Разумеется, почтальонке лень спускаться и подниматься лишний раз. Вот и орет, чтобы я вышла и взяла почту.
Выбежав на улицу и, прошмыгнув через сад, сбежала по перекошенным кирпичным ступенькам на дорогу. Тетя Оля, уже спустилась с горки и ждала у входа в наш двор.
— Ох, ты ж! Уже думала, что дома никого нету! — С досадой сказала она мне. Я не знала, что на это ответить, и потому, молчала. — Ты что, не слышала, что я звала?! — С упреком изрекла она и протянула мне газеты.
— Спасибо. — Взяла сверток и собиралась идти, но была остановлена вопросом.
— Как дела? Что там мама?
— Нормально. Письма нет?
— Есть. Там. — Почтальон кивнула на газеты. Я тут же развернула их и увидела конверт, пестревший от родного почерка. Тетя Оля оперлась на велосипед и внимательно посмотрела куда-то вверх. За густыми кустами желтой акации мне не было видно, что именно ее заинтересовало. А она вдруг на все горло заорала:
– Слава!!!
Вздрогнув от неожиданности, и, проследив за ее взглядом — увидела парня. Он вышел от соседки и не спеша, спустившись с пригорка, пошел в нашу сторону. Руки у него были измазаны чем-то черным, и он на ходу вытирал их куском непонятной ветоши. Первая мысль, которая у меня проскочила, это то, что такой грязной тряпкой можно только испачкаться и какой смысл вытирать ней руки? Не знаю почему — застыла на месте, хоть секунду назад собиралась идти домой. Парень шел к нам и смотрел на меня. Я стояла как вкопанная, чувствуя, что мне становится жарко.
— Ты к бабе Шуре заехал? — Сообщила очевидное в виде вопроса любопытная тетка Ольга. — Как хорошо! (это она, видать, от радости, что не придется заносить почту по адресу) — Возьми телеграмму. Папа твой выслал.
Парень продолжал в упор меня рассматривать и лишь мельком взглянул на протянутую руку, чтобы забрать небольшой желтый бланк.
— Что пишет? — подобные прямые вопросы меня всегда заставали врасплох. Хоть почтальонша спрашивала не у меня, но мне почему-то стало неловко.
— Вы же уже и так прочитали. — Парень глянул на нее без каких-либо эмоций на лице и еще раз скользнул по мне взглядом. Я лишь раз посмотрела на него прямо, и меня словно током ударило. Русые, выгоревшие на солнце волосы, немного заостренные черты лица, серые стальные глаза… ну просто наказание Господне, а не глаза! Сделав шаг в сторону, выдавила: «Спасибо-до свидания», и буквально взлетела по лестнице. Быстрым шагом прошла через сад.
Оказавшись возле плиты — выключила газ и отставила кастрюлю с супом в сторону. Потом зашла в дом и посмотрела на себя в зеркало: старенькая темно-синяя юбка, сине-зеленая рубашка в клетку с короткими рукавами, на ногах коричневые тапочки, косынка на голове. Челка на лбу лежала некрасиво. Поправила ее. Сердце стучало, в висках пульсировала кровь. НА МЕНЯ НИКТО НИКОГДА В ЖИЗНИ ТАК НЕ СМОТРЕЛ! Дедушка, увидев меня, спросил:
— Почта приехала?
— Да. Письмо от мамы есть. Сейчас принесу. — Вернулась в веранду и, взяв почту, опять зашла в дом. Протянув дедушке газеты, я разорвала конверт и стала читать. Надо ли рассказывать, что перечитывала письмо раза три? Мысли путались и клубились.