Из-за предстоящего знакомства Даниэла нервничала. Когда она взялась за ручку входной двери кафе, нетерпение тёплой волной стеснило ей грудь. Она увидит настоящего писаря! Наконец убедится в реальности происходящего! Она вошла, колокольчик за её спиной приятно звякнул. Занятым оказался лишь крайний столик – там молодые люди о чём-то тихо беседовали, допивая кофе. Улыбнувшись сама себе, Даниэла заняла место у окна, сев на деревянный стул со спинкой, а диванчик оставив Арии и писарю. С настенного плаката на неё смотрел старик с чашкой в руках – он улыбался, демонстрируя белоснежные зубы. Надпись внизу гласила: «А вы заказали себе настоящий кофе «Штернглас»? Попробуй мечту на вкус!» Даниэла стянула с головы шапку, сняла куртку. Кое-как пригладив растрепавшиеся непослушные волосы, заказала кофе и булочку с маком. Официант, принявший её заказ, и не думал торопиться, перебирая салфетки за барной стойкой. Даниэла вздохнула. Наконец настенные часы пробили три, и гости тут же явились. Причём они не воспользовались стеклянной дверью кафе с висящим колокольчиком, а просто материализовались из воздуха. Даниэла в восторге ахнула. Их было трое. Ария, как всегда, была неподражаема – красиво уложенные розовые волосы с заколкой в виде огромного желтоватого пиона и струящиеся платье в красных блестках. Здороваясь с Даниэлой, она театрально присела в реверансе. Вместе с Арией прибыли две лимбы.

– Я – Мирабель! – представилась высокая, статная лимба в синем деловом костюме. Из-под пиджака кокетливо выглядывала ажурная белая блузка. На длинной серебристой цепочке висел кулон – восьминогий паук, усыпанный синими камнями, с центральным крупным рубином. Казалось, лапы паука шевелились, а цепочка служила ему паутиной. Даниэла вытаращилась на кулон, приоткрыв рот. Но тут её потянула за руку, развернув к себе, другая лимба – рыжеволосая, с короткой стрижкой, похожая на мальчика-подростка, однако зелёные смеющиеся глаза, густо накрашенные чёрной тушью, опровергали это предположение. Лиловая спортивная куртка и брюки цвета хаки делали образ завершённым.

– Я Розалинда! Наконец-то мы смогли по-настоящему познакомиться! Дай обнять тебя, детка!

Обе они тепло расцеловали девочку, приставили ещё один столик, расселись поудобнее и наперебой начали болтать. Они вспоминали, какой смешной малюткой она была, как неожиданно засыпала посередине интересного сюжета и писарям приходилось ждать её пробуждения.

– Я, признаюсь, – прищурилась Мирабель, поглаживая паука на цепочке, – щекотала твою крошечную пятку, требуя продолжения! А ты смешно поджимала пальчики и морщила крошечный нос!

Ария с Розалиндой захихикали от такой откровенности. Официант быстро принёс кофе, соки, выпечку всех сортов, улыбался и не задавал вопросов. Он словно видел и обслуживал только одну Даниэлу – она стала самым важным гостем в кафе.

Даниэла узнала, что высокая, в деловом костюме Мирабель – потомственная лимба-писарь. Было видно, что она очень образованная и умная. Её отличительными чертами были внимательность и умение всех помирить. Все в её роду были писарями и мечтали поработать на настоящего, живого писателя, но случай всё никак не представлялся. Им приходилось работать в библиотеке или переводчиками между параллелями. Дед Мирабель даже в отделе сыска мира Лимб подрабатывал. А теперь вся её семья очень гордится и рада, что Мирабель исполнила мечту своего рода.

Рыжеволосая Розалинда отличалась тем, что быстро принимала правильные решения, и считалась большим специалистом в языковедении волшебных существ. Она умела говорить голосом гоблинов, а те, как известно, издают низкие гортанные звуки, так что это нелегко. Вот и сейчас Розалинда, отставив чашку, рассказывала Даниэле на чистейшем немецком языке:

– У всех лимб необычные имена. Любое имя имеет явное или скрытое значение, – объясняла она. – Маленькая лимба рождается, и родители внимательно наблюдают за ней, а уж потом дают имя – где-то в год или в два, а иногда и позже. Был такой случай – в одном благородном роду родилась дочь: ни красоты, ни таланта никакого. Молчунья. Родители забеспокоились. Замотали её в ненужное тряпье, потому как жаль было на такую бестолочь шелк переводить, и отнесли дитя Верховной лимбе, на Лысую гору. Нет, говорят, никакого имени у нас для этой девочки, может, и не лимба она вовсе – и что нам тогда с ней делать? Может, за ненадобностью скинуть с горы? Помоги! Рассмотрела Верховная лимба девочку – черноволосая, желтоглазая. Взяла её за ступню и над обрывом подвесила. Рассмеялась кроха, раскинула ручонки в разные стороны – тут и крылышки из спинки появились. Слабенькие ещё, прозрачные, но уже переливающиеся сиреневым перламутром – верный признак лимбы-летучки. Обрадовались родители, на колени упали, благодарили. А девочку Леечкой нарекли. Она сейчас известнейшая личность. Да что там говорить! Лимба-летучка в благородном роду рождается единожды. Или вот ещё история: родилась девочка – слабенькая, болезненная. Ей дают сильное имя, например Варвара, чтобы никогда своего не упускала. И имя помогает ей стать увереннее. Потому что, если родилась в мире Лимб без даров, то уж лучше смерть. Но обычно бывает понятно сразу, как назвать малышку. Вот Арии на седьмой день имя дали. Хотя тогда она ещё не разговаривала и не пела, и о её даре мелодичного голоса никто не знал. А назвали ей так за розовые волосы несравненной красоты. Ария – это название цветка в мире Лимб, он весь будто из волосинок розовых, правда, дотрагиваться до него нельзя – обожжёт, вмиг застынешь, как каменная статуя. А вот Мирабель до трёх лет без имени ходила, хотя родители сразу приняли решение, как её назвать. Просто имя Мирабель очень говорящее, его ещё оправдать нужно. Так вот, Мирабель оправдывает своё имя на все сто процентов! Лучшего дипломата не найти!

Мирабель от такой похвалы смущённо улыбнулась, откусив от пирожного, щедро украшенного кремом. Даниэла с огромным любопытством слушала, не обращая внимания на то, что чай в её стакане давно остыл.

– Хорошо, хорошо, – замахала руками Розалинда, рассмеявшись. – Предвидя твой вопрос, Даниэла, расскажу и о себе. У моих родителей долго не было детей, а им очень хотелось. Когда наконец появилась я, они заспорили: папа хотел назвать меня Розой, а мама – Линдой. В конце концов спор зашёл так далеко, что два благородных рода пошли друг на друга войной. Сражение длилось пять долгих лет. Когда почти всех перебили, оставшимся ничего не оставалось, как примириться. Так в шесть полных лет я получила свое имя – Розалинда. Но, несмотря на это, папа всё равно зовёт меня Розой, а мама – Линдой. Так что благодаря своему имени я недосчитываюсь очень многих из родни с двух сторон.

Время летело незаметно. Официант приносил всё новую и новую выпечку, то и дело подливал гостьям чай. Поймав удивлённый взгляд Даниэлы, Розалинда объяснила, что все лимбы очень любят сладкое – и могут съесть его очень много! Иногда, имея конфету в кармане, можно разрешить любой спор. «Разве ты не заметила, какая обжора Ария? Она ведь бывала у тебя в гостях!» Тут уж никто не смог удержаться от смеха. Ария обиженно возмутилась и заявила, что это – дурацкая шутка! И вовсе она не сладкоежка! Розалинда с Мирабель примирительно обняли её, расцеловали в щеки. Неожиданно Ария сняла с волос заколку, и её розовые мягкие волосы вмиг рассыпались по худеньким плечам. А заколку в виде жёлтого пиона она протянула Даниэле:

– Она не волшебная, а просто очень красивая, я купила её в Париже. Даже деньги настоящие заплатила – так она мне понравилась, – объясняла Ария, закалывая Даниэле волосы.

Все снова рассмеялись, потому что лимбы не имеют обыкновение платить за что-либо деньги. Зачем? Они и так всё, что хотят, могут взять или наколдовать.

– Но заколку я купила! – настаивала Ария. – Купила! Купила! Купила!

Так они и болтали наперебой обо всем подряд. Даниэла только и успевала слушать, вертеть головой и кивать. И тут настенные часы громко пробили шесть вечера.