Шрифт:
Фигушки! Заперто.
– Вот… курицы, – срываюсь в сердцах, уже догадываясь, чьих это рук дело. Больше не кому. Вряд ли кто из съёмочной группы станет меня запирать.
Меня просто решили дисквалифицировать. Мол, не явилась на задание, значит не очень-то принц и нужен.
Шумно вдыхаю через нос и выхожу на балкон. Второй этаж. Ни карниза, ни решёток, ни водосточной трубы. Прыгать боюсь.
Никогда не чувствовала в себе альпиниста, и сейчас спускаясь по простыне, привязанной за железку балкона, не чувствую.
Руки дрожат от напряжения, скольжу вниз и падаю на попу, отбив копчик. Едва сдерживаю ругательный поток и поднимаюсь.
В гостиной уже начался ажиотаж. Идут съёмки. Чёрт, я не понимаю, что делать! Прикладываю руки к стеклу и пытаюсь разглядеть, что девчонки творят на кухне. Вроде завтрак. Какой-то коктейль.
Прадов непринуждённо откинулся на стул, глаза завязаны чёрной лентой.
Господи, что они там делают?
Прижимаюсь спиной к двери, выдыхаю и решаюсь войти.
Украдкой иду мимо оператора, Алексей смотрит укоризненно, показывая на часы. Виновато развожу руками и продвигаюсь к холодильнику.
Ладно, раз они готовят, тоже что-нибудь сделаю. Например, бутерброд.
Начинаю творить шедевр, всё как я люблю, но редко могу себе позволить. На работе питаюсь в кафе, дома мы не держим половины продуктов из-за Вики, которая всё равно их жрёт по углам.
Марина странно смотрит на меня, отправляя в блендер нарезанную зелень. Улыбаюсь и делаю следующий бутерброд.
– Не вздумай всё испортить, – шипит Настя, наклонившись к моему уху.
На мгновение, я подумала, что она затолкает меня в морозильную камеру.
– Я готовлю себе еду, – непринуждённо улыбаюсь, укладывая третий бутерброд.
– Ваш полезный завтрак готов! – торжественно произносит Снежана.
Сажусь напротив миллиардера, с другого конца стола и наблюдаю, как он с закрытыми глазами пьёт зелёную, полезную каку. Десять девчонок затаили дыхание.
– Ум, – удивлённо причмокивает. – Это… смузи. Базилик, сельдерей… очень… питательно, – мужчина срывает повязку и вежливо улыбается довольным «принцессам». – Спасибо. Вам удалось меня удивить.
Подавила смешок и откусила бутерброд, сочно захрустев единственным листиком салата в этом калорийном безобразии. В полной тишине, хруст произвёл эффект разорвавшейся бомбы.
Прадов переводит взгляд на меня и сглатывает. В смысле не на меня, на бутерброд.
– Алиса, а что это у вас? – осторожно интересуется, а в глазах голод. – Мясо?
– Где? – искренне удивляюсь и смотрю на бутерброд. – Вы имеете в виду этот сочный кусок холодной говядины с ломтиком бекона? Нет. Вам показалось, – поднимаюсь и беру со стола полоску сельдерея. – Кушайте витамины, говорят полезно для мужской силы, – тонко намекаю и бросаю зелень в стакан.
Вежливо улыбаюсь и выхожу на веранду.
Хорошо… Солнышко светит, слышатся торопливые шаги по деревянному настилу…
– У-м-м,… это то, что нужно! – Прадов плюхается на ступеньку рядом и нагло лишает меня бутерброда, с наслаждением вгрызаясь в него зубами.
Не смеюсь, чтобы не спугнуть. Продолжаю смотреть на море.
– Дня два по-человечески не ел, – машинально комментирует он. Так бедолага увлёкся, что позабыл о своей напускной суровости.
Молча поднимаюсь и захожу в дом.
– Алиса, вы обиделись? – доносится мне вслед.
– Нет, – кричу, не оборачиваясь.
Девчонки устроились в гостиной и дают «комментарии». Олег улыбается, а я беру тарелку с оставшимися двумя бутербродами и возвращаюсь к миллиардеру.
– Угощайтесь, – беру один мощный сэндвич, а второй пододвигаю к мужчине.
А он берёт осторожно и смотрит так на меня… внимательно. По-новому. Моргает и усмехается.
– Вы знали, да? – кусает бутерброд и прикрывает глаза от удовольствия.
– Надеялась. Не могла знать наверняка. Может, вы вегетарианец, – откусываю, подставляю лицо солнцу, продолжая жевать.
– Я вас недооценил, – признаётся мужчина.
– Совсем немножко, – скромничаю в ответ, пережёвывая.
– Слава с Лёшей настаивают, чтобы я начал обращаться к вам на «ты», – говорит тише, а я ощущаю на себе заинтересованный взгляд. Разглядывает. Думает, о чём-то. О чём-то, что мне возможно не понять.
– Обращайтесь, – открываю глаза, проглатывая последний кусок, и отряхиваю руки.