Внезапно Долгих поплевал на ладони и ухватился за сухой ствол…

— Что ты собираешься делать? — удивилась я.

— Мы хотя бы должны узнать, в какую сторону нам идти… — ответил Долгих.

— Хочешь залезть на дерево?

— Могу уступить тебе… — усмехнулся Паша. — Или на считалочку? Эни-бени, рики-таки…

— Не валяй дурака! — устало поморщилась я. — Все равно не умею по деревьям лазить!

— Буль-буль-буль, каляки-шмаки… — невозмутимо продолжил друг.

— Долгих, я тебя поняла! Не претендую!

— Эус, беус, краснодеус…

— Чпок! — рассердилась я. — Сказала же — полезай!

Пашка, рассмеявшись, обхватил руками ствол. Уж что-что, а лазить по деревьям Долгих умел превосходно. И глазом моргнуть не успела, как парень уже скрылся в ветвях. Я подошла ближе к дереву и задрала голову. Какой шустрый, одни пятки мелькают! Сверху на землю посыпалась кора и сухие иголки. Спустя пару минут Паша был практически у самой верхушки.

— Долгих, ты точно от обезьяны произошел! От бабуина! — громко проговорила я. Хотя повышать голос в лесу не хотелось. Ночь была тихой и безветренной. Ни одно дерево не шелохнется. И это хорошо. От протяжного скрипа стволов я бы точно свихнулась.

— Остроумно, Ковалева! — донесся глухой голос Пашки.

— Ну что там? — поторопила я Долгих, настороженно оглядываясь. Странные шорохи не прекращались.

— У меня для тебя хорошие новости, — обрадовал меня Паша. — Я вижу, в какой стороне освещенная трасса!

— О, отлично!

— Но я понятия не имею, сколько до нее километров… — негромко сверху продолжал Долгих.

— О-о-о, — протянула я разочарованно.

Не выдержала и сняла босоножки. Сзади что-то хрустнуло, кто-то снова застонал. От неожиданности я подскочила на месте.

— Блин, Долгих, слезай обратно! — взмолилась я, обхватив шершавый ствол руками. Перед этим на всякий случай, как Паша, поплевала на ладони… Будто это как-то могло сказаться на моем умении лазить по деревьям…

— Погоди, я еще не до конца разведал обстановку! — важным голосом ответил Пашка.

Я пыталась не вслушиваться в шорохи, но у меня ничего не получалось… Будто кто-то наблюдал за мной из кустов… Ветка сбоку хрустнула. По спине опять пробежал мороз… В какой-то момент мне показалось, что я отчетливо слышу чьи-то шаги… И жалобное всхлипывание будто стало громче… Хруст, шаг. Хруст, хруст. Два шага. И тут внезапно раздался пронзительный душераздирающий крик. Мой. Да, это я, не выдержав, заверещала.

— Ковалева! — охнул сверху Пашка. Не знаю, как он от неожиданности с дерева не свалился.

Я, вцепившись в ствол, подтянулась на руках и ухватилась за первый попавшийся сук. Пашка поспешно спускался мне навстречу. Сверху на мою голову сыпалась кора.

— Что случилось?

— Помоги! — кряхтела я. — Там косуля… или кабан… Или черт!

— Какой черт? — удивился Пашка.

— Страшный! Из ада! Дай руку! — рявкнула я.

Долгих изловчился и с легкостью подтянул меня вверх. Вдвоем мы уселись на толстом мощном суку и уставились вниз.

— Если отсюда упасть, можно свернуть шею? — шепотом спросила я, разглядывая оставленные под деревом босоножки.

— Ты упадешь прямо в объятия черта, — угрюмо припугнул меня Долгих.

— Мамочки! — охнула я, не оценив шутку друга.

— Серьезно, Поля, мы сидим тут на дереве как два орангутанга из-за какого-нибудь ежика…

Я проигнорировала слова друга, продолжая прислушиваться…

— Слышал? — снова зашипела я.

— Нет, — так же шепотом ответил Долгих. — Что я должен слышать-то?

— Ой, ну тебя! — Я крепче ухватилась за ствол. А Пашка — за меня…

Теперь я слышала только его дыхание над ухом. Руки снова затекли от напряжения и неудобной позы. Я вспомнила, как Пашка внезапно поцеловал меня в машине, и покрылась мурашками. Кажется, Долгих тоже подумал о том, что, наконец, произошло между нами. Замер, разглядывая мое смущенное лицо. Боясь навернуться с дерева, я одной рукой обняла ствол, а второй схватилась за кисть Долгих. Пашка крепко сжал в ответ мою ладонь. Мы молчали.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — негромко проговорила я, осмелившись взглянуть на друга.

— Разве? — удивился Паша.

— Ага, — кивнула я, — в твоих мыслях точно есть что-то про меня.

— Верно, — согласился Паша, — размышляю вот, волнуешься ли ты…

— Очень волнуюсь! Слышал, как я орала?

— Слышал, — улыбнулся Паша, опуская взгляд на мои губы, — орала ты будь здоров, Ковалева!

— Спасибо, Долгих! Я еще и добермана перепугалась…

— Этим летом тебе достается от всяких жутких псов, — покачал головой Пашка.