Yet a few of the spectators were, I think, touched by her sufferings (и все же несколько зрителей = некоторые из свидетелей были, я думаю, тронуты ее страданиями; a few – несколько). Sandy Tipton thought it was “rough on Sal (Сэнди Типтон подумал, что они были «жестки для Сэл» = что ей пришлось несладко; to think – думать; rough – грубый, жесткий),” and, in the contemplation of her condition, for a moment rose superior to the fact that he had an ace and two bowers in his sleeve (и, в наблюдении = наблюдая за ее состоянием, на секунду поднялся выше того факта, что у него был туз и /еще/ две крупные карты в рукаве; to rise – подниматься, вставать; bower – в картах – одна из старших карт).

It will be seen also that the situation was novel (будет также увидено = также заметьте, что эта ситуация была чем-то новым). Deaths were by no means uncommon in Roaring Camp, but a birth was a new thing (смерти никоим образом не были необычным /делом/ в Ревущем стане, но рождение было новой вещью; by no means – никоим образом: «никаким средством»). People had been dismissed from the camp effectively, finally, and with no possibility of return (людей выметало из поселка действенно, окончательно и без возможности возвращения; to dismiss – приказывать уйти; отпускать; увольнять; не относиться всерьёз, отмахиваться от чего-либо); but this was the first time that anybody had been introduced ab initio (но это был первый раз, когда кто-либо появлялся /здесь/ ab initio = с самого начала /лат./; to introduce – вводить в употребление, представлять). Hence the excitement (отсюда и волнение).

“You go in there, Stumpy,” said a prominent citizen known as “Kentuck,” addressing one of the loungers (ты зайди туда внутрь, Коротышка, – сказал один выдающийся = видный гражданин, известный как «Кентукк», обращаясь к одному из зевак; stumpy – коренастый, приземистый, короткий и толстый; stump – обрубок; пень; known – известный от to know – знать). “Go in there, and see what you kin do (зайди туда и посмотри, что ты можешь сделать; kin – искаж. can – мочь, уметь). You've had experience in them things (у тебя был опыт в этих вещах; them – они; зд.: простореч. вместо the, these, those – эти).”

Perhaps there was a fitness in the selection (возможно, в этом выборе была уместность; fitness – соответствие, уместность). Stumpy, in other climes, had been the putative head of two families (Коротышка, в других краях, был раньше предполагаемым главой двух семейств); in fact, it was owing to some legal informality in these proceedings that Roaring Camp – a city of refuge – was indebted to his company (на самом деле, именно некой юридической вольности в этих делах Ревущий стан – город для укрытия – был обязан его обществом; owing to – из-за, благодаря от to owe – быть обязанным, должным; proceeding – практика, процедура, процесс). The crowd approved the choice, and Stumpy was wise enough to bow to the majority (толпа одобрила этот выбор, и Коротышка был достаточно мудр, чтобы склониться перед большинством). The door closed on the extempore surgeon and midwife (дверь закрылась за импровизированным хирургом и акушером), and Roaring Camp sat down outside, smoked its pipe, and awaited the issue (и /весь/ Ревущий стан сел снаружи, закурил свои трубки: «свою трубку» и ждал /исхода/ этого дела; to sit down).

The assemblage numbered about a hundred men (собрание насчитывало около ста человек). One or two of these were actual fugitives from justice, some were criminal, and all were reckless (один или двое из них были настоящими беглецами от правосудия, некоторые были преступными = преступниками, и все были отчаянными). Physically they exhibited no indication of their past lives and character (физически = внешне они не выказывали признаков своей прошлой жизни: «жизней» и характеров). The greatest scamp had a Raphael face, with a profusion of blonde hair (у самого большого лиходея было рафаэлевское лицо с копной светлых волос); Oakhurst, a gambler, had the melancholy air and intellectual abstraction of a Hamlet (Оукхерст, /заядлый/ игрок, имел меланхоличный вид и интеллектуальную отрешенность некоего Гамлета = как у Гамлета); the coolest and most courageous man was scarcely over five feet in height, with a soft voice and an embarrassed, timid manner (хладнокровнейший и самый отважный человек был едва больше пяти футов ростом, с мягким голосом и застенчивой, робкой манерой; cool – прохладный; хладнокровный; over – над, свыше, больше; пять футов 1 м 52 см).

The term “roughs” applied to them was a distinction rather than a definition (выражение «хулиганы», примененное к ним, было скорее распознавательным признаком, чем определением; rather … than – скорее, чем; distinction – различение, распознавание; отличительная особенность, своеобразие, отличие; знатность, известность). Perhaps in the minor details of fingers, toes, ears, etc., the camp may have been deficient (возможно, в /том, что касается/ незначительных деталей – пальцев на руках, пальцев на ногах, ушей и т. д., – поселок мог быть бедноват; minor – меньший; менее важный; небольшой /о проблеме и проч./; deficient – бедный чем-либо, неполный), but these slight omissions did not detract from their aggregate force (но эти небольшие упущения = изъяны не убавляли от их совокупной силы = не ослабляли её). The strongest man had but three fingers on his right hand (сильнейший человек имел лишь три пальца на правой руке); the best shot had but one eye (лучший стрелок имел лишь один глаз).