Алиса недоуменно свела брови, а когда осознание мелькнуло в ее глазах, я нашла в себе силы криво улыбнуться. Я должна попытаться выжить. У меня есть ради кого жить.

— Я солгала тебе, — закашлявшись, сказала я. Почему-то у меня изо рта потекла кровавая струйка. — Я хочу жить. Передай это ему.

А потом меня наконец-то поглотила тьма.

В доме было тихо. Как в могиле. Арина уже ушла спать, что, собственно, очень логично в час ночи, а я — лежал на кровати и смотрел в потолок. Душа рвалась на части. Хотелось к Аде, а еще — пристрелить кого-нибудь. И ноги ныли до ужаса.

А еще я впервые понял, что такое дурные предчувствия. Сейчас они буквально разрывали меня на куски. Я чувствовал себя так, словно в сердце загнали нож. И оно вроде как и билось, но неохотно, медленно так. Сопротивляясь.

Встать.

Вставать мне, разумеется, не разрешали. Но инвалидное кресло стояло совсем рядом, и я подумал — может, получится?

Это было трудно. В какую-то секунду мне казалось, что ноги откажут, а позвоночник просто лопнет от напряжения. Когда мне наконец-то удалось заволочить свое тело в коляску, я с таким облегчением откинулся на спинку и закрыл глаза, что мог уже и не двигаться. Все равно не хотелось.

Но все же я нашел в себе силы съехать с места. Крутанул чертовы колеса, доехал до двери. Выбрался в коридор. Гостевая комната была на первом этаже, и я мог, в принципе, даже из дома убежать. Далеко б не уехал, но все же…

Впрочем, дальше холла внизу я убраться не успел.

Дверь распахнулась с грохотом. Темный силуэт Алекса выглядел угрожающе. Он перешагнул через порог, покачнулся, захлопнул за собой дверь. Свет не включал. Я дернулся, но Алекс только махнул рукой.

— Я тебя вижу. Чокнутый придурок, какого лешего ты вообще выполз сюда?

— Я на коляске.

— В час ночи?

Его голос звучал… пьяно? Я никогда не видел Тобольского нетрезвым. А Алекс просто сполз по стене на пол и отсалютовал мне бутылкой виски. А потом выпил прямо с горла. Он не включал свет, и я не мог видеть его лицо, но подозревал, что ничего хорошего бы не узнал.

— Арина расстроится, — мой голос звучал, словно чужой. В нормальном состоянии я б бухал рядом с ним, а не наблюдал за тем, как он глушит виски в одиночку. — Она, кажется, не любит пьяных.

Алекс встал, включил свет, и я напоролся на злой взгляд синих глаз, словно на нож. На пьяного он не походил.

На злого более чем.

— Арина даже не узнает.

— Ты вылизал полбутылки вискаря. Наш добрый друг Джек Дениэлс любит напоминать о себе в самый неподходящий момент.

Алекс шел ровно. Сделал еще несколько глотков.

— Это уже второй, — сообщил он мне спокойным голосом. — Твой добрый друг на меня не действует. Но вы, дети, меня уже знатно достали.

— В каком…

— В каком смысле? Вас надо было вешать на соседних ветках одного и того же дерева и оставлять любоваться конвульсиями, — зло выплюнул он. — Будь добр, катись в свою комнату, Кирилл.

Вместо этого я преградил ему дорогу.

— Скажи мне.

— Пошел к черту.

— Скажи!

Алекс наклонился ко мне, упираясь ладонями в подлокотники инвалидного кресла, и в эту секунду мне стало страшно.

— Вы с Адой — два чокнутых идиота. Один считает, что он бессмертный, вторая думает, что гениальна. А на самом деле вы два больных на голову ребенка, которых хоть на цепь сажай, все равно не поможет. Один наркоту развозит в свободное от концертов время, вторая залезла в логово Вадима… Да черт с ней, решила, что это идеальное решение — закрывать меня от пуль! Можно подумать, я не знал, что в меня стреляют! Можно подумать, я не успел бы увернуться!

— Ада…

— Ну конечно. В больнице твоя Ада, — прорычал Алекс. — Зашили. Жить будет. Кровь потеряла, но не то чтобы много. И мозги последние, кажется, вместе с кровью. Но какая разница? Она все равно прочухается и полезет дальше. Потому что она считает, что умнее! Она считает, что знает его лучше!

— А что, у тебя комплекс бога? Лучше тебя никто не может?

Алекс выпрямился. Выглядел он теперь абсолютно спокойно, но огонь в синих глазах стал только ярче.

— Это у вас комплекс бога, — усмехнулся Алекс. — А я просто знаю, что надо делать, чтобы выиграть. И ни с кем не делюсь секретами.

Он прошел мимо меня. И пора бы заткнуться, а я, не выдержав, окликнул:

— Это Инга с тебя списала короля-который-всегда-побеждает?

Алекс обернулся.

— Король, который всегда побеждает, в итоге покончил жизнь самоубийством. Ты дочитал до этого момента.

— А как же.

— Нет, — ухмыльнулся Алекс. — Инга списала с меня его советника. А знаешь, скольких всегда побеждающих королей он пережил?

— Понятия не имею. Книжки — не моя парафия.

— А ты почитай, — подмигнул мне Тобольский. — Тебе понравится. Потому что кто угодно может считать себя всесильным. А побеждает не тот, кто думает, что у него есть мозги, а тот, у кого они действительно есть. Хорошего вечера.