— Дамы, вы должны приехать к нам и посмотреть дом, — предложила Женевьева, и мои сестры засияли.

— Прямо сейчас? Сегодня вечером? — взволнованно уточнила Линн.

— Чего бы ни пожелала моя леди, — кивнул я.

— Да, пожалуйста! — обрадовалась Стеф.

Дженни практически утащила нас с ярмарки. Провожая сестер к машине, я обнаружил, что они припарковались прямо рядом с нами. Я помог Женевьеве забраться в пикап и, тронувшись с места, проследил, чтобы сестры поехали за нами.

— Мне они понравились, — Дженни обернулась через плечо. — Габи тоже их полюбит. Жаль, что она заболела, иначе могла бы поехать с нами и повеселиться.

— Я пытался остановить ее, — сказал я.

— У тебя не было шансов, — рассмеялась она.

— И куда мы их всех денем? — я указал на кучу мягких игрушек.

— Отнесу на работу. Мне они не нужны, а у нас сейчас как раз комплектуют благотворительный грузовик с игрушками, — сказала Дженни, но тогда вытащила из кучи единорога. — Может, одного мы оставим себе, — рассмеялась она.

Закатив глаза, я повез нас домой.

Глава 18

Женевьева

— Теперь, когда Барретт отошел, расскажи мне все о вас с ним, — попросила Стеф, пока мы наблюдали за ним, беседовавшим на улице с Линн.

Он увел ее, чтобы поделиться планами на сад. Была уже ночь, но на крыльце горел свет, и Линн, очевидно, обожала растения.

— Все случилось так быстро, но будто вечность назад. Понимаешь, о чем я?

— Абсолютно. У нас было так же. Я при первой же возможности сбежала из дома в колледж, и Джон был каменной стеной, выстроившейся вокруг меня. Стоило нам встретиться, как все случилось в мгновение ока. С тех пор мы неразлучны, — Стеф засмотрелась на своего брата и сестру. — В детстве у них был свой собственный садик, — добавила она.

— Серьезно? — мне нравилось узнавать Барретта. Я хотела выведать о нем все.

— Они всегда были близки, — в ее голосе что-то крылось, но я не понимала, что именно. — Сейчас они говорят обо мне.

— Откуда ты знаешь? — я проследила за ее взглядом.

— Взгляни, как Линн свела брови, и Барретт сжал кулаки.

— Можно мне говорить прямо? — спросила я, устав утаивать.

— Приятное разнообразие, — с улыбкой повернулась ко мне Стеф.

— Барретт рассказал мне о Марке, — призналась я. — Ему пришлось, потому что я пошла с Марком на свидание, — спешно пояснила я, заметив в ее глазах удивление. — Барретт вмешался прежде, чем случилось что-нибудь непоправимое.

— Черт, — прошептала она и, отвернувшись, прошла в кухню. — Стоило догадаться, что он не остановится.

— Ты не обязана говорить со мной о той ночи. Но если бы Барретт не позаботился обо мне и не увез, не знаю, чем бы закончилось свидание. Возможно, ничем, но стоило мне отказать Марку, как он показал ту сторону своего характера, о существовании которой я не подозревала.

— Барретт многого не знает, потому что иначе дошел бы до убийства. У него вся жизнь была впереди, и я не хотела, чтобы он сел в тюрьму из-за моей глупости.

— Ты не глупая, — уверила я и, сев рядом со Стеф, взяла ее за руку. — Ты была молода и столкнулась с хищником. Такие никогда не останавливаются.

— Мы сходили на пару свиданий, пока однажды ночью Марк не стал агрессивным. Я отказала, но он не отставал. В итоге я просто закрыла глаза и перестала отбиваться. Иначе все закончилось бы гораздо хуже, — Стеф стерла со щеки одинокую слезу.

Мое сердце болело за нее и за ее отнятую невинность. Я вспомнила о своем первом разе и о том, каким красивым и особенным он был. Вспомнила, как хотела отдать Барретту всю себя и доверяла ему. Стеф же лишили права выбора. Ни одна девушка не должна оказываться в такой ситуации.

— Ты рассказала полиции? — спросила я, уже зная ответ.

— Я добилась судебного запрета, но срок его действия истек. Вот почему я здесь. Мне пришло жуткое письмо, и я знаю, что оно от Марка. В нем было всего несколько слов: «Время истекло, а я никогда ничего не забываю», — Стеф выпрямилась. — Я много раз была у психотерапевта и знаю, что не виновата в случившемся.

— Совершенно не виновата, — уверила я, сжав ее руку в знак поддержки.

— В то время папа знал судью, выдавшего ордер без доказательств и обвинений. Теперь из-за срока давности я не могу продлить запрет, а папин знакомый уже ушел на пенсию, — прочистив горло, Стеф глянула на меня. — Я ничего не могу поделать, — она посмотрела на Линн с Барреттом. — Они не знают. Линн считает, что вопрос решен, а Барретту я просто не могу рассказать. Он с ума сойдет.