Я сбежал из отцовского технического института и подал документы в университет, чтобы изучать восточные языки.

– На монгольский в этом году у нас нет набора. В следующем, наверное, тоже не будет, - сказали мне в приемной комиссии.
– Хотите на китайский?

Манзы со своими хлопушками и кумирнями в "Дерсу Узала", тигры с иероглифом Ван на лбу, хунхузы, драгоценные панты и кабарожья струя, плененный китайцами Далай-лама в Урге, Тибет. Даосские монастыри, буддийские монастыри, драконы, летящие среди облаков. И главное - нет набора на монгольский язык.

– Давайте на китайский.

Древние мудрецы, даосские монастыри - в конце концов тоже неплохо. Пусть будет китайский язык. Учитель скажет: "Что такое Будда?", а я отвечу: "Три фунта льна".

Откровений о Дао-пути не было, по крайней мере, в первый год учебы, Дао-дэ цзин был отодвинут куда-то в далекое будущее, а пока что шла обычная зубриловка. Радовало одно - что иероглиф, обозначающий воду, обозначал ее уже четыре тысячи лет, то же было и с иероглифом огонь и с иероглифом человек. Знания, которые я получал, были не такими уж относительными, можно было надеяться, что я не зря трачу время.

* * *

Норма, как и Чарльз Пул, говорила, что в России очень хорошее пиво. Это немка-то! Ну что же, лишний повод для гордости и лишний повод купить бутылочку. Норма говорила, что у нас хорошее пиво и хороший коньяк. Не знаю, можно ли ей верить, поскольку ее мнение было небеспристрастно.

Неплохо было бы спросить ее сейчас, она ведь уже несколько лет не появляется и не звонит, - Россия потихоньку выходит из моды и дорожает. А раньше каждый год Норма с небольшими подарками появлялась у нас дома в сопровождении моего брата, наносила визит вежливости, а потом начинала планомерный обход музеев, памятников архитектуры, библиотек. Хотя зря я так, насчет того, что выходит из моды, - вряд ли это что-то будет значить для Нормы Шуберт.

Когда мы ехали в поезде, я спросил ее:

– Норма, а почему вы стали учить русский?

– Когда я училась в школе, к нам пришел преподаватель истории. На войне он был SS. И он говорил, он все время кричал: "Русские сволочь, свинья". На восточном фронте пуля ранила его по голове, и он стал нервный. Он все время так кричал. И тогда я подходила и спрашивала его: "Почему Вы говорите, что русские плохие, ведь мы воевали на территории СССР?". Это было ужасно, потому что он так кричал! Я ничего не понимаю и начала читать о России. Так я нашла интерес и очень довольна.

Норма назвала своего сына Ванюша. Не Иван, а Ванюша. Она освоила старославянский, русский, польский, она умела читать глаголицу. Она любила русскую классику и изучала нашу историю. В сорок пять лет она по вечерам посещала университет в своем родном городе для того, чтобы больше знать о России. Она работала чертежником и, кроме того, имела свой интерес. Я ездил с ней на Алтай.

Мой брат уже эмигрировал к тому времени, и она приходила к нам одна, как всегда, с небольшими сувенирами. В тот раз разговор зашел о моих путешествиях.

– О, я очень хочу посетить Сибирь еще раз. Я была на Байкал, но это был очень короткий срок. Это возможно, чтобы ты показал мне это место? Этот Алтай. Безусловно, я оплачиваю все затраты, потому что Россия - это мой интерес.

Алтай тоже был моим интересом. Алтай с его Чуйским трактом, уходящим в Монголию, был моим интересом с самого детства, он представлялся мне тем путем, в конце которого может находиться маленькая джеклондоновская Лунная долина, или Лунное плоскогорье, или озеро. Алтай, который всегда был самой дальней провинцией различных империй. Там жили мои друзья.

И главное - она оплачивала поездку. В обозримом будущем я не видел другой возможности на халяву попутешествовать, поэтому ухватился за это предложение. Оставалось только уговорить Аленку, чтобы она меня отпустила.

Вскоре мы с Нормой вылетели в Барнаул. Конечной целью путешествия должен был быть поселок Карлу на Золотом озере, а для этого нужно было проехать Бийск, Турачибит, Аирташ.

В общем вагоне поезда Барнаул-Бийск нам не нашлось мест.

– Почему это так? Мне кажется ненормально, когда мы имеем билеты и не имеем мест.

Я положил рюкзаки в проходе и предложил Норме садиться на них. Люди в тамбуре уже начинали звереть из-за давки, за окнами стояла толпа, и слышались матерки.

– У многих людей на улице тоже есть билеты, но они не смогли даже попасть в вагон. Так что нам повезло. Да и ехать недолго - всего ночь.

Норма оказалась непроблемным человеком. С ней легко было путешествовать. Вскоре она уже прикрыла глаза, прислонив голову к плечу сидящего рядом пассажира, и просыпалась только, когда пожилые женщины проходили в туалет, перешагивая через нее и кряхтя: "Пропусти-ка бабку, доченька".