Готова ли я к этому?

Понравится ли такое мне?

Я возвращаюсь на занятия в сложных чувствах. До конца дня Дала гоняет нас, заставляя отрабатывать взаимодействие пар и даже ничего не рассказывая про связь, которую подарил ритуал. На Рейма я смотрю настороженно и с подозрением.

Мы по-прежнему мало разговариваем – я только сообщаю ему, что видела Альнара. И молчу дальше, отдаваясь тренировкам.

Взаимодействие пары. Я и не подозревала, что это такая сложная штука.

День заканчивается не сильно проще, чем начался. Мы уходим с тренировок и бредем в общежитие, а потом на ужин. Я устала, хотя, казалось бы, упражнения от Далы точно не могли меня вымотать.

Но нервы, наверное, тоже считаются.

– Ну? Так что там с Тео? – спрашивает Рейм, когда мы возвращаемся в комнаты.

Я вздыхаю.

– Дай мне хоть вечер отдохнуть от тебя.

С этими словами ухожу к себе. Еще некоторое время мрачно жду, уж не завалится ли кто из неприятелей в гостиную сегодня. Спасибо Стихиям, там тихо. Слышу только шум воды по трубам и шаги Рейма после.

Вопреки моим надеждам, он моется долго, очень долго. Понятия не имею, что можно столько времени делать в ванной!

Следующий день проходит ровнее. У нас сначала теория, потом снова практика. На первой мы с «избранником» плохенько изображаем пару: по-прежнему сидим рядом, записываем лекции, и я разок вздрагиваю, когда он задевает меня локтем. На второй мэтр Дала словно заточила зуб конкретно на нас двоих и взялась извести нас однообразными тренировками. Еще одно новое чувство: в немилость преподавателей я раньше не попадала. Бывали те, которые смотрели на меня свысока, но в основном они, в отличие от студентов, меня любили.

Дала же явно не в восторге от нашего подозрительного союза. Меня начинает это беспокоить. Она-то мне понравилась. С тоской наблюдаю за Талией, которая мило щебечет с Нейлом, и за Альнаром.

Ал иногда смотрит на меня. Мы перекидываемся несколькими фразами за день, но ничего серьезного.

Возвращая внимание Рейму, я порой гадаю, что же такого он мог сделать, от чего родители Глории пришли в ужас. Я имею в виду, это же стерва-брюнетка. Жестокая сама по себе – она никогда не стеснялась играть по тем же правилам, что и остальная компашка особенно гадких аристократов. Задирала девчонок, которые ей чем-то не нравились. Разве что подходила к этому без лишней изобретательности.

Конец ознакомительного фрагмента.