Я окончательно расплакалась и опустилась на стул. Казалось бы, какая мелочь — прослушать десятисекундное голосовое сообщение. Но какой же удар. Осознание того, что я больше никогда не услышу, как она произносит «синий плащ» (нашу кодовую фразу), и что эта фраза не смогла уберечь ее от опасности — вызвало у меня бурю эмоций, которые нужно было выплеснуть. Я вновь нажала кнопку воспроизведения, закрыла лицо руками и разрыдалась.

И была слишком поглощена горем, чтобы остановить автоответчик, когда он проиграл сообщение во второй раз. Автоматический голос перешел к следующей записи, и я едва обратила внимание на дату и время. Потом запись включилась, и у меня перехватило дыхание.

Это снова был ее голос. Эмбер. Второе сообщение.

Я перезапустила его, и сердце забилось чаще, когда поняла, что оно записано в ту ночь, когда я последний раз видела ее. В ту ночь, когда Эм умерла.

— Привет. — Мгновение она молчала. — Привет, — вновь повторила она, и я вся напряглась. — Я в своей комнате на Аниопе. Ушла из твоей комнаты, наверное, минут тридцать назад. Может, раньше. Ладно, я просто хотела сказать, что передумала. Не хочу, чтобы ты завтра покидала остров. Я была неправа, когда просила тебя уйти. Это было эгоистично. Я жуткая эгоистка. Знаю.

Я тонула. Я словно тонула, тонула, тонула.

— Я пошла к тебе сообщить об этом. Попросить остаться. Пришла к тебе в комнату.

Я думала, что ее первое откровение было ошеломительным, но это перевернуло весь мой мир. Разбило мне сердце. Она пришла ко мне в комнату, а меня там, конечно же, не было.

— Сюрприз! Она оказалась пуста. — Эмбер горько рассмеялась. — Я заволновалась. Ну, или мне было любопытно. Поэтому пошла к Риву узнать, не в курсе ли он, где ты. Пришла к его комнате, и прямо перед тем, как постучалась... Что ж, везде, кроме его основной спальни, стены очень тонкие.

— О нет, — вслух вздохнула я. — Нет, нет, нет.

Но да. Именно это и случилось — она услышала нас с Ривом. Услышала, как мы занимались любовью.

— Я расстроилась. Пошла к себе в комнату, чтобы подумать, и расстроилась еще больше. — Вещи, которые валялись на полу. Она сбросила их. — Хорошо, что я нашла эти таблетки. Увидела в твоем чемодане, когда помогала собирать вещи. И прямо сейчас жутко благодарна, что ты не смыла их в унитаз.

Твою мать. Таблетки.

Я совсем забыла о них. Я отобрала их у Эм, когда мы приехали на остров. Спрятала в своем чемодане, а теперь вспомнила, что их там не оказалось, когда я раскладывала вещи. Черт, ну почему я не выбросила их?

— Теперь у меня есть несколько штук. Может, чуть больше, чем несколько. Выпью еще парочку через минутку. Или больше, чем парочку. Не суть. Только, сперва...

Эмбер тяжело вздохнула, и я закрыла глаза, желая отгородиться от ее голоса и избежать финала, к которому привел этот разговор. Но была не в силах заткнуть уши или выключить телефон. Я должна была дослушать, как бы тяжело ни было. Нужно было все узнать.

— Не стану говорить «синий плащ». — Не иронично ли, что кодовую фразу, которую придумала для меня Эмбер, произносила лишь она сама? — Ты прослушаешь это сообщение, когда мне уже будет слишком поздно помогать. Если честно, мне уже поздно было помогать, когда мы только познакомились. Но, может, поэтому я так тебя любила — потому что ты не пыталась. Не пыталась исправить меня, заставить вернуться домой или сказать, что вся моя жизнь катится под откос. Просто хотела, чтобы я была счастлива. Думаю, ты единственный человек, который мне этого желал. Жаль, что это оказалось невозможно. Теперь пора и мне вернуть долг. Если Рив не может мне принадлежать, то я согласна только на то, чтобы с ним была ты. Просто я не смогу быть рядом, когда это произойдет. Надеюсь, ты меня поймешь.

Она молчала, и я решила, что Эмбер покончила с жизнью, но услышала ее дыхание. Следующие несколько секунд оно постепенно замедлялось.

— Ладно, — наконец сказала она, стараясь проснуться. — Я устала. Пойду прогуляюсь. — Ее речь стала невнятной. — Такая замечательная, прелестная ночь. А ты знаешь, как я люблю высоту. Я отпускаю тебя, Эм. Отпускаю.

Раздался шорох, когда Эмбер привстала, чтобы положить трубку, а потом клик. Затем звуковой сигнал, и автоматический голос сообщил: «Вы прослушали все сохраненные сообщения».

Долгое время я просто смотрела на телефон, и в тишине комнаты был слышен лишь стук моего сердца. Все смотрела, смотрела и смотрела.

Я поняла, что печаль, одолевшая меня после первого ее голосового сообщения, теперь полностью исчезла. Она исчезла, и на замену ей пришли какие-то другие чувства. Они были мрачнее и глубже. Враждебнее. Были полны злости.

Что-то внутри меня вспыхнуло и вскоре переросло в ярость — искрящуюся, горящую и клокочущую. И когда гнев превратился в пекло, мое дыхание участилось, я сжала руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.