Денисыч посмотрел на врага. Тот голову опустил, усмехнулся криво. Правила игры знает, ничего хорошего для себя не ждёт.

– Да больше тут и быть некому, – покачал головой Денисыч. – Видишь, как спешат. Полковник, у тебя в конвое врач есть?

– Да, – не сказал даже, а скорее кашлянул тот.

– А у меня в группе нет… Лёшка, быстро снимай оцепление и уводи группу по основному маршруту отхода. Я догоню через пару минут.

– А этот? – резко мотнул головой помощник.

– А этот останется здесь. Выполняй приказ, капитан!

Михайлов беззвучно, словно мираж, растворился в раскалённом воздухе, а Денисыч угрюмо посмотрел на полковника.

– Ладно, повезло тебе сегодня. Смотри, в другой раз счастье может и не улыбнуться. Изловят тогда, как кролика – с такой-то охраной. Только ловить уже буду не я. Кто-нибудь не такой глупый.

– Только не говори, что пожалел, – остро зыркнул вражина из-под припорошенных пылью, густых бровей. – Тогда – почему?

Денисыч хмуро глянул на беспомощного мужчину. Откровенничать не хочется, да и привычки такой нет, но вкратце ответить можно.

– А тебе не кажется, полковник, что мы с тобой всю жизнь какой-то ерундой занимались? Сегодня, единственный раз в жизни, что-то стоящее сделали – детей спасли.

– Скорее всего, это будущие террористы, – вновь скривился полковник. – Знаешь не хуже меня.

– Ну вот в будущем и повоюем, а пока – дети. Пока их спасение ещё как доброе дело засчитывается. Прощай, вражина, вряд ли уже увидимся.

И подмигнул залихватски, озорно.

– Правда, я добрый?

Капитан Михайлов вынырнул, неведомо откуда, затормозил рядом, схватил Денисыча за рукав.

– Ей богу пора, командир! – выдохнул отчаянно. – Ещё немного и нас самих тут повяжут. Группа уже уходит.

Иностранный полковник слабо махнул в сторону чахлых, тощих кустов на окраине селения.

– Уходите спокойно, мои люди вас преследовать не будут.

– Станут они тебя спрашивать! – отмахнулся Денисыч.– У них свои мундиры по орденам соскучились.

Однако, медлить больше не стал. И так разговорился чего-то, как курсантишка после первых стрельб. Уже на бегу Михайлов обречённо выдохнул.

– Всё, командир, нам хана. За такой прокол всей группой под трибунал загремим, к гадалке не ходи.

– Вернёмся, сразу подашь рапорт, напишешь, как было, – Денисыч пыль с языка, напополам с тягучей, горькой слюной, сплюнул. – Вали всё на меня, дружище! Ты-то действительно только приказы выполнял.

– Хорошо же ты обо мне думаешь, Денисыч! – возмущённо воскликнул тот, хватанул пыли опрометчиво открытым ртом, закашлялся. А тут ещё ветерок лёгкий дунул, и накрыло обоих с головой рыжей, удушливой тучей. Вовсе не продохнуть, но зато и не разглядеть ничего за такой завесой. Можно спокойно в сторону дома шлёпать.

– Всё равно же кто-нибудь настучит, – пожал плечами командир. – И не один. Группа-то у нас немаленькая. Я теперь человек конченый, а тебе ещё служить и служить. У меня что-то желание пропало… Давно уже. А полковник этот по случаю подвернулся, повезло служаке.

Решительно махнул автомат за спину, брякнуло там железом по кости, охнул с досадой.

–Так что, делай, как говорю. Послужишь ещё.

* * *

Денисыч любил наблюдать, как рушатся дома.

Многоэтажные коробки никогда не падали навзничь так, словно их ударили; просто обессилено приседали, точно смертельно уставший человек, подогнув ноги. И рассыпались в бесформенную кучу щебня, тонувшую в густом облаке пыли. Правда, достойных домов осталось совсем мало. Когда падает простенькая пятиэтажка – это совсем не так величественно, как гибель красавца-небоскрёба.

Раньше, в первый день катастрофы, красиво падали самолёты. Сыпались с прозрачного неба, которое вдруг перестало их держать, нелепо вращали бессильными крыльями, хлопали о землю пыльно, чадно, громко. Но с тех пор, как полёты прекратились, осталось лишь наблюдать за пьяными домами. Вероятно, падение орбитальных спутников смотрелось бы неплохо, но они почему-то не захотели валиться на землю. Как раз наоборот – улетели от неё подальше. Орбитальная станция сбежала в открытый космос вместе с космонавтами и Денисыч, представив, что в этот момент творилось внутри космической, консервной банки, вздохнул. Незавидная участь. Хотя, по сравнению с тем, что ждёт всех остальных… Возможно эта горстка космических странников окажется самыми счастливыми людьми из всех, ныне живущих. Вернее, доживающих.

Город, как и остальной мир, медленно угасал, словно смертельно больной человек, которому уже ничем нельзя помочь. Остаётся только смотреть на неизбежное умирание, сочувствовать и вздыхать. Это поначалу телеведущие, с дурной радостью, взялись мусолить новость. Привычно нагоняли страх, сеяли панику, распускали слухи, будоражили общественное мнение – выполняли свою работу. Сотни экспертов во всех областях, ударились в обсуждение катастрофы и возможных последствий. Рвали глотки и бешено брызгали слюной, добросовестно отрабатывая шоу-гонорары. Но после того, как обрушилась телебашня, вся шумная свора тоже перебралась в стан наблюдателей. Люди давно уже покинули умирающий город, ибо в агонии он мог запросто утащить в могилу любого, кто рискнёт пройтись по мёртвым улицам. Ещё и могильный холм очередного упавшего дома сверху водрузит. Мародёров, и упрямцев, не желающих покинуть свои дома, под этими холмами осталось ой как много!