– А..э…– Нора закрыла рот рукой от удивления – Где ж она нашла его?

– Большего не знаю, но думаю какой-то незнакомец, может опеку взять приходил, да и… случилось у них… упокой Господи её душу! – она снова перекрестилась.

Треск сучьев выдал приближающегося Станислава, его хорошо было видно с пригорка. Девочки засуетились, собрали вещи, поклонились и ушли оглядываясь. Я промедлила, и деваться уже было некуда, пришлось продолжить играть роль читательницы.

– Рекомендованная литература или свободный стиль?

Я занервничала, я так надеялась, что он пройдет мимо, но как же! Он сел рядом, заглядывая на обложку. Он был слишком молод для усов, ему это не к лицу, густые борода и усы скрывали значительную его часть. Прячется, он прячется за этой растительностью. А тебе негде спрятаться, ты чувствуешь его гнилую натуру и снова одна, здесь возле реки как покойная Лена. Может это был он? Он схватил её, а она сопротивлялась, затем сжал её с силой… Нет, успокойся это не он, он этого не сделает, не осмелится. Животное, почувствовавшее кровь, вновь нападёт, что может остановить болезненные инстинкты. Страх только его страх моё оружие, но как я вызову в нём страх, если сама боюсь. Возьми себя в руки!

– Свободный стиль.

– И что же предпочитают молодые особы вроде вас, любовные романы или детективы?– он самодовольно пригладил ус.

– Так, повести жизненные.

– Вы либо не читали, либо не поняли, о чем пишут. Скорее всего, вы во время чтения мечтаете о молодом принце, который похитит вас среди ночи из пансиона и увезёт далеко, далеко. Молчите, вы любите молчать? – он провёл рукой по моему оголенному плечу, и у меня перебило дыхание.– Когда вам больно вы тоже молчите?– он схватил пальцами бедро моей ноги, меня сковал страх, от мысли, что это был он, парализующий страх обезболил место хватки. Я смотрела прямо перед собой, в голове не было мыслей, только ожидание чего то.

– Я не хочу, чтоб тебе было больно, ты можешь довериться мне. Я могу отправить рекомендательное письмо о тебе в хороший дом, где никто не сделает тебе больно. Нужно только потерпеть сейчас и быть послушной…

– Станислав Семёнович к нам проверка! Хорошо, что я вас нашла! Так неожиданно!

– Да, сестра Мария. Я иду. Полиция приехала? – Учитель был разъярён, что его прервали, но сдержал пыл и задал вопрос, слишком громко, обернувшись и бросив на меня свой лисий взгляд. Я сидела все, также глядя перед собой. Я ощущала себя в ловушке. Когда он встал и направился к Марии, моё оцепенение ослабло. Прижав книгу к груди, я побрела к себе. Полиция на удивление быстро покинула пансион, даже не допросив меня, мои нервы были на пике, казалось от напряжения я упаду в обморок. Дни шли как обычно уроки, работа в поле. На реку я не ходила. Я решила не видеться пока с кудряшкой, мне было стыдно за себя. Я отгородилась от общества, старалась ни с кем не разговаривать, я наказала себя за то что испугалась и не дала отпор учителю.

Настоятель часто проводил нам лекции, он желал всегда находиться в курсе событий и даже знал поименно своих учениц. Как правило, это были старшие классы, девочки от четырнадцати до семнадцати лет. Сейчас было особенно важно не попадаться ему на глаза. Однажды идя по коридору между классами, я увидела настоятеля. Он совершенно обычно разговаривал с воспитательницей, делая вид, что меня не существует. Под мышкой он держал ворох бумаг, лицо его казалось озабоченным. Я прошла мимо, стараясь идти вдоль стены.

Уроки он вёл обычно, не бросая на меня косых взглядов. Вероятно, полиция оставила его в покое, признав случайность происшедшего. Кажется, он потерял ко мне интерес, чувство облегчения, освободило меня от скованности. Я чуть было не вернулась к своим мыслям о возвращении в поместье. Уроки тянулись вечность, но я боялась, что наступит конец и он попросит остаться. Его маленькие глаза сквозь очки поблёскивали, иногда мне казалось, я вижу его волчий оскал. Значит всё, опять он будет мучить меня или какую-нибудь другую девочку. Нет, не смотрю на него, пытаюсь влиться в толпу просочиться из класса вон, но слышу свою фамилию, он в приказном тоне говорит остаться и закрывает дверь. Я не могу дышать голова кругом, чем он ближе, тем мне хуже, но я не плачу и не кричу, как в прошлый раз. Я не смогу сидеть в той подземной кладовой в холоде и сырости, в этой чёрной гробнице, где меня никто не слышит. Тогда я долго лечила кашель и жар, и всем было всё равно, только кудряшка была со мной. Но чем она могла помочь? Кудряшка часто заходила в мою комнату, минуя надзирательницу и сновавших туда- сюда моих соседок. Она садилась рядом и сжимала мою руку, иногда её глаза слезились. Мне казалось, она понимала что происходит, но мы обе хранили молчание.

Я пыталась думать о чем-то постороннем, прижимая к груди тетрадь и учебник, но мысли путались. Мне пришлось подчиниться и войти обратно в класс. Дверь громко захлопнулась и по моим рукам пробежала дрожь. Мы стояли возле учительского стола. Деревянная указка, которой частенько били по пальцам, ползла по моей ноге, поднимая юбку. Она была уже высоко, и я вся сжалась от страха. Он грубо завалил меня на стол, произнеся: «Я проучу тебя! Ты навсегда запомнишь, где твоё место. Ты никому не нужна у тебя нет будущего! Лучшее для тебя, быть прислугой и выйти замуж за пьющего работягу, который каждую ночь будет делать это с тобой, но ты уже привыкнешь к грубости и боли, так что считай, я спас тебя от неё заранее. Я заплатил полицейскому, чтоб он не совал сюда больше свой нос, теперь ты будешь отрабатывать эту сумму или сгниёшь в тюрьме … ». Он закряхтел, затем говорил ещё всякие гадости, пока я сжималась от боли, а указка всё резче вращалась. Готов ты к боли или нет, это ничего не меняет, она есть, и ты ничего не можешь с этим поделать, только ждать и терпеть. Я поняла его урок и запомнила.

На следующий день он смотрел на меня с превосходством. На уроке, когда я сидела полубоком, опершись на руку, чтобы груз тела сместился вбок. Тут настоятель нервно поправил очки и, подойдя ближе, стукнул своей мерзкой указкой мне по пальцам. Я вскрикнула, сев ровно и терпела, решив для себя, что ни один мужчина не будет больше так смотреть на меня.

Я с трудом дошла до комнаты, в ней была только Кудряшка, пожалуй, она сейчас тоже была не к месту. Она что – то спрашивала, а я что- то ответила, затем мой голос потух, я уронила голову на руки. Кудряшка, молча, гладила меня по спине в этот вечер она не отходила от меня, не боясь никаких наказаний. Темная фигура шевельнулась в конце коридора, Кудряшка заметила её и приглушенно вскрикнула.