Теперь самое главное. Мне нужно отнести её в спальню и там раздеть догола. Тяжёлая, она, конечно. Кое-как допер и уложил на кровать. Под халатиком были только трусики, ладно, избавимся и от них. Есть четкие инструкции, которые нельзя нарушать. Теперь нужно натереть все тело этой липкой вонючей мазью из баночки, не забывая про лицо, да так, чтобы ни одного пятнышка не осталось — руки, ноги. Всё покрыть густым слоем. Лишь бы хватило этого крема. Мне почему-то вспомнилась Маргарита из Булгакова. Та тоже мазалась хернёй какой-то, а потом летать научилась. Надеюсь, тут такого не будет. На обмазывание Вильмы кремом у меня ушло добрых полчаса. Нелегкая это была задача. Блин, я же участвую в настоящем магическом ритуале! И это реальная жуть, ладно хоть не надо кошку жарить живьем или чёрную курицу потрошить. Все в рамках приличия. Да уж… Так, теперь надо сходить в комнату Анники и достать из её потайного шкафа волшебные чернила и чёрные свечи. Ууу, как страшно!

Указанные ведьмой предметы лежали на своих местах. Я оглядел комнату. Тут тебе и череп человеческий, и кости какие-то, куча книг в старых обложках, чучело крысы, сразу видно — не фигней человек занимается, а ищет духовного просветления.

Я вернулся в спальню. Вильма, обмазанная с головы до ног мазью, выглядела жутковато. Вот тебе и мистика, Серёга. Я сел рядом, взял гусиное перо и открыл чернильницу. К моему удивлению, крышка поддалась очень легко. Никогда в жизни я не писал таким странным образом. Мазь пообсохла и стала похожей на резину. Что это такое? Разновидность силикона? Непохоже. Так, ведьма во сне нарисовала знак, который нужно повторить на теле ее сестры. Надеюсь, что не накосячу и не намалюю что-нибудь иное, а то вызову аццкого сотону или кого похлеще. У меня только одна попытка.

Я успокоился, взял себя в руки и стал чертить знак, похожий на печать какого-то демона из книги Соломона. Ну, вроде нормально получилось, даже ровно и без лишней мазни.

Теперь остается только расставить по углам кровати четыре свечи, поджечь их, обязательно зашторить окна, а самому сесть в кресло-качалку, заваленную одеялами, и ждать результатов.

В полной темноте, озаряемой только четырьмя тусклыми свечками, бледное голое тело Вильмы показалось мне совершенно мертвым. Страх цепкими когтями схватил меня за лопатки, в голове проскочил ряд пугающих ассоциаций. Это реально какой-то бюджетный фильм ужасов. Поставь камеру, сними и получится новый блокбастер — типа «Паранормального явления». Уверен, что за эти кадры отвалят большие бабки. Я достал пистолет. Хотя что он сделает против мертвеца? Так, спокуха, Вильма просто спит. Сейчас Анника придет к ней в сон, утащит в лабиринт, а затем вернётся и проснётся в её теле. Понятная процедура даже для такого болвана, как я.

В комнате была полная тишина. Я заранее выключил телефон, а перед этим отписался Лане и Косте с Ирой, что приболел и неважно себя чувствую. В общем, у меня отгул, но, если вдруг именно сейчас произойдет звонок, я точно наложу кучу кирпичей. Реально страшно.

Внезапно рот Вильмы широко открылся, и я весь покрылся гусиной кожей. Она издала длинный и тягучий стон. Пистолет был готов для выстрела и навёл его на женщину. Обнажённое тело выгнулось дугой, чуть ли не сделав мостик, простояло так несколько секунд, а потом рухнуло на кровать.

— Ушла? — прошептал я, спрашивая сам себя вслух. Твою же мать. Никогда не верил во всю эту херню с призраками, домовыми, пришельцами, но сейчас, как мне кажется, я готов поверить во что угодно. Вильма лежала абсолютно неподвижно. Рот закрылся. Складывалось впечатление, что она покинула этот мир навсегда. Летаргический сон, наверное. Даже не заметно, чтобы живот поднимался и опускался.

Стоп, мне кажется или у нее начали шевелиться пальцы на ногах и руках? Точно. Длинные пальцы затряслись, а потом начали с силой хвататься за одеяло, сминая его. Легкая дрожь прошла по всему её телу и заметно усилилась. Через полминуты Вильму трясло уже как эпилептичку. Она стала метаться по всей кровати, но не могла преодолеть барьер из свечей.

Дикий крик раздался из её горла, причем, я могу поклясться, что рот был при этом закрытым. Я только чудом не нажал на спусковой крючок. Меня бил озноб. Анника ничего не говорила, что ритуал будет происходить таким вот образом. Где-то внизу заорала кошка. Да что же такое, а? Белое тело перестало биться в конвульсиях, и от него пошел густой и едкий пар. Я отчетливо видел, что крем начинает твердеть. Лицо женщины стало стало похожим на маску. Мелкие судороги ещё пробегали, но оболочка теперь сковывала тело целиком.

Фух, вроде бы всё закончилось. Тишина, покой, только за дверью скребётся кошка Анники. Тело лежит недвижимо. Я опустил пистолет. Сейчас бы мелом вокруг себя круг начертить, да молитву прочесть — но неверующий я, и указаний таких не было. Мне ничего не грозит в данный момент, правда, за одним маленьким исключением.

Прошло еще минут двадцать, хотя я уже плохо ориентировался во времени, как вдруг послышался отчетливый хруст. Я кинул быстрый взгляд и прифигел. Женщина уже сидела на кровати и неторопливо снимала с себя белую корочку. В первую очередь с лица.

— Привет, Серёжа, — сказала она, поймав мой взгляд, — ты молодец, отлично сработано. Погаси свечи, пожалуйста.

— Сама погаси, — ответил я, четко помня, что если вернётся настоящая Анника, то сделает это сама.

— Молодец, всё помнишь. Это хорошо.

— Значит, возвращение прошло удачно? — уточнил я.

— Более чем. Но тело всё равно слушается плохо, — Анника вяло поползла к краям кровати и принялась задувать свечи, — а если бы вернулась не я, ты бы смог сделать то, что я велела?