Готово. Одной фразой я сбиваю всё это происходящее между нами безумие, возвращаю обоих в реальность.

Вот только воздух всё ещё горячий и дышу им рвано, почти задыхаясь.

Максим Романович смотрит на меня немигающим взглядом, но говорит гораздо более уверенно, чем я:

— Откуда такие познания? Что случилось, Аня?

Кажется, он уже пришёл в себя. Спрашивает чуть ли не обыденно, будто не он целовал меня с такой жадностью несколько секунд назад. Странно, но от этого осознания чуть ли не обидно становится. Не понимаю, что со мной. Наверное, то вино лучше было не пить.

— Я случайно услышала их разговор за стеной дамской комнаты, — неловко бормочу. Ну ведь была же смелой несколько минут назад, когда звала Максима Романовича на разговор, куда это всё делось? — Я записала на диктофон. Вот, сейчас…

Я вздыхаю, не чувствую, чтобы ток, скользивший до этого по позвоночнику, исчез. Преподаватель, как назло, всё ещё близко, пока я усиленно ищу ту запись, которая, вроде бы, была чуть ли не на самом видном месте. Уловив обжигающий взгляд Максима Романовича, облизываю пересохшие от волнения губы. Так, так… Вот. Нашла, наконец.

Вот только снова поднимать взгляд на преподавателя совсем не хочется.

Я просто включаю запись, так и не подняв взгляда. В первый раз всё прослушиваю и понимаю, что записалось так себе. Неудивительно, ведь говорили через стенку. Хорошо хоть что-то всё равно можно разобрать. Увеличиваю звук до максимума.

Я честно стараюсь сосредоточиться на диалоге, который уже слышала. Но увы, не думать о совсем рядом стоящем Максиме Романовиче не получается. Не чувствовать его — тоже. Причём не только потому, что он настолько близко… Я словно до сих пор ощущаю его прикосновения на своём теле, а губы покалывает от жарких поцелуев.

Боже, где вообще были мои мозги? Я должна была оттолкнуть Максима Романовича сразу!

Запись заканчивается, и теперь нас снова только двое. А я так и не решилась поднять на него взгляд.

— Можешь скинуть мне эту запись по вотсапу? — негромко спрашивает преподаватель.

— Конечно, только скажите, куда, — у меня получается ответить сразу, причём в тон ему, размеренно и спокойно.

Максим Романович диктует мне номер. Я набираю, а сердце почему-то сжимается при осознании того, что у меня он сохранится. Как и у преподавателя мой.

Я подавляю нервный вздох. Не стоит об этом думать. И уж тем более ни к чему гадать, что у Максима Романовича сейчас на душе, когда узнал о подставе. Я уже чуть ли не пытаюсь считывать его реакции на новость по голосу, энергетике вокруг, ещё непонятно по чему… Ну уж нет, на сегодня безумия хватит.

Какая разница, что там чувствует Максим Романович. И совершенно неважно, что он будет делать. Я ему помогла, а остальное меня не касается.

Хотя, признаюсь, интересно, что там у него за вторая профессия такая. Помню, что мельком упоминал об этом мне, когда рассуждал про чашу весов и свои приоритеты. Но я не думала, что речь о чём-то настолько серьёзном, чтобы ужинать в таком дорогом ресторане и иметь дело с внушительными типами, которые не чураются жёстких методов в достижении целей.

Если бы я спросила Максима Романовича, он наверняка бы сказал, что за работа такая. Не знаю почему, но уверена в этом. Но нет, я не буду проявлять никакого интереса к этому человеку. Ничем хорошим это не заканчивается.

Игнорирую тёплую волну по телу при этой мысли и занимаюсь, наконец, делом. В поиске вотсапа нахожу преподавателя сразу, по номеру. Вот только… Взгляд цепляется за аватарку. Знакомая местность… На фото Максим Романович смотрит в камеру, обаятельно улыбается, да так, что невольно задерживаю взгляд на этой улыбке. Но гораздо важнее другое — на его плече, шее и чуть растрёпанных волосах гуляет почти кровавый закат. На фоне тоже он, причём хорошо виден. Фото с таким же закатом на странице у Влада, вот только там не видно ни лица, ни даже одежды толком. Просто силуэт. И это единственная фотография в профиле.

Я на время так и замираю. В голове машинально проносятся все мои переписки с Владом… Моё доверие к нему, желание ему нравиться, удовольствие от общения… То, как собиралась ему отправить моё фото, как ждала встречи…

На какое-то мгновение я так ярко представляю, что всё это время со мной общался Максим Романович, что аж дышать перестаю. Хорошо хоть это не длится долго. Разум берёт верх. Ну что за бред? Мало ли людей фоткаются возле заката? И такие оттенки на небе тоже не редкость.

Я просто пытаюсь оправдать своё недостойное поведение с Максимом Романовичем. Во мне играет чувство вины перед Владом, не более. Да, мы пока вроде как никто друг другу, но он признался мне в симпатии, а я надежду дала.

— Так… Загружаю, — как можно ровнее проговариваю я, одновременно и вправду загружая ту злосчастную запись.

Она отправляется, и я машинально смотрю на Максима Романовича. О Боже… Вот это взгляд. Глаза преподавателя чуть ли горят и тут же пытаются поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь в сторону. Дышать становится тяжелее. Надо напрочь стереть все эмоции с лица, взять себя в руки, не дать ему увидеть…

И вообще, что на меня нашло? Мне невыносима дерзость и самоуверенность этого человека. Да я скорее в Олега влюблюсь, хоть он мне как брат, чем заинтересуюсь этим наглым типом! А целоваться за тридцать лет любой бы научился, не повод таять и растекаться лужицей.