– Не кричи на меня, не ломай.

– Не буду, - в третий раз повторил я.

– Чего же хочешь ты, Дьярви?
– её вопрос показался мне неожиданным.

– Я уже говорил, всего лишь любви и тепла. А ещё очень хочу свою жену. Я устал добиваться женщины, которая и так моя, - приподнявшись, я провёл губами по её губам.
– Хочу не просто держать тебя в объятьях, а наслаждаться тобой. Мои ночи обернулись в такую муку. Я обнимаю тебя, желая владеть и купаться в твоей нежности, и схожу с ума, понимая, что твоё сердце не слышит меня. Что ты не любишь, думаешь о другом. Подари мне своё тепло, Розанна. Приласкай. Покажи, что я для тебя хоть что-то значу.

Она осторожно прикоснулась ладонями к моей обнажённой груди.

– А ты будешь моим?

– Я твой без остатка, - шепнул я ей в губы, легонько лаская их.

– А другие женщины?

– У нас истинный брак, нежная моя, - я заметил её улыбку, несмелую и робкую, - мой зверь не подпустит другую.

– Только зверь?

– Нет, не только. Он желает, Розанна, а я люблю. Люблю так, что не могу соображать правильно, отличать чёрное от белого. Меня заносит. Я никогда прежде не делал столько глупостей. Никогда, а с тобой словно мальчишка потерял голову. Подпусти меня к себе. Подари мне счастье.

– Вы можете не спрашивать?
– казалось, она пытается найти подвох в моих словах, боится верить им.

– Нет, Розанна. Любую другую я бы взял не спрашивая. Только потому, что это её обязанность ублажать мужа, а тебя не могу.

– Зверь не позволяет?

– Нет, любимая моя, я сам, - легонько коснувшись уголка её рта, ощутил, как она расслабляется. Я и не понял, насколько напряжено её тело. Розанна тихо вздохнула, её руки скользнули по моим плечам. Я наслаждался этими невинными нежными ласками. Вглядывался в её лицо, ловил эмоции. Ей было страшно и одновременно интересно. На мгновение показался кончик её языка: облизав нижнюю губу, он исчез.

Это её привычка всегда казалась мне безумно возбуждающей.

Слабо улыбнувшись, я запустил под её спину руки и резко перевернулся, усаживая эту прелестницу на себя. Сколько ужаса было в её изумрудных очах. Охнув, она потянулась за покрывалом, чтобы прикрыться, но я не позволил.

– Розочка моя, - тихо шепнул я, - разве ты должна меня стесняться?

– Сейчас день, - а в голосе столько возмущения.

– Ты думаешь, в сумраке я не сумею тебя разглядеть, прелесть моя?

– Вы меня смущаете, - она всё же подтащила покрывало и кое-как прикрылась.

– Это плохо, я хотел бы возбуждать тебя. Не отталкивай меня, Роза, подари мне свои ласки.

– Вам нужен сын?
– шепнула она растерянно.

– Мне нужна ты, но если на то пошло, то я согласен и на дочь. Главное, позволь мне обронить семя, чтобы ты смогла взрастить её.

– Мне стыдно, - её голос снова упал до шёпота.

– Разве тебе неинтересно получить власть над мужчиной, ведьмочка моя? Я лежу под тобой. Ты вольна поступать, как желаешь.

– На мне нет одежды, - её взгляд пробежался по моей груди: кажется, меня, наконец-то, оценили.
– Да и вы не совсем одеты.

– Это делает ситуацию ещё пикантнее. И перестань, сердце моё, мне выкать. А лучше поцелуй и давай найдём уже понимание.

Протянув руку, я обхватил её лицо ладонью. Она вздрогнула. Казалось, ей непривычны даже самые простые ласки.

– Я буду любить тебя, кутать в заботе, защищать, беречь. Я подарю то, что ты хотела получить от медведя: покой, счастье, уверенность. Всё, что ты захочешь, Розанна.

Моя розочка покраснела. Стыд. Да, я видел, как старательно она отводит взгляд, как язычок, показываясь на пару мгновений, облизывает пересохшие губы. Это заинтриговало меня. Никогда раньше я не наблюдал за женщинами. Брал, да, но спешно, неаккуратно, порой, даже грубо. Моей целью было утолить голод своего тела. Но не с этой женщиной. Нет. Теперь всё было совсем по-другому. Мне доставляло неописуемое удовольствие наблюдать за ней. Подмечать её жесты, угадывать её чувства.

Не убирая руку от её лица, я осторожно погладил полную нижнюю губу девушки большим пальцем.

Она сглотнула, и это пожаром отозвалось в моих штанах. Там стало очень тесно. А она продолжала завораживать меня своими огромными яркими, что изумруды, очами.

– Дьярви, позвольте мне хотя бы одеться, - её шёпот вызвал у меня смех.

– Нет, жена моя, теперь не позволю. Не раньше, чем ты станешь моей. И меня ничего сегодня не остановит: хоть война, хоть пожар, а я буду в тебе.

– Ну, хотя бы не делайте так... ну не трогай.

– Буду трогать, Розанна, и это самая невинная ласка из всех. Мне нравится ощущать шёлк твоих губ. Со временем я многому тебя научу, а пока не мешай мне наслаждаться тобой.

Она снова залилась краской. Я всегда имел дело с казарменными девками. С юности. Сейчас я не мог припомнить лица ни одной из них, они казались мне всегда грязными, потасканными. Даже не внешне, а внутренним содержанием. Розанна же словно сама весна: чиста, свежа и столь невинна, что страшно становилось. Улыбнувшись своим мыслям, я скользнул пальцем в её ротик и ощутил прикосновение язычка. Её глаза стали больше.