«Но нет, — решительно остановил я себя. — Ты не сделал ничего предосудительного. Просто поступил по отношению к Саше как настоящий друг, вот и все. И Чарли следовало понять и принять это. И даже если она была расстроена, то нельзя же так реагировать. Ты должен что-то предпринять. Необходимо пресечь такое поведение сразу в зародыше».

Подошел к компьютеру и набрал в «Гугле» слово «ревность». Оказалось, что интернет переполнен информацией на эту тему. Быстро нашлась статья о таком понятии, как «нездоровая ревность», или «синдром Отелло». Я прочитал, что нездоровая ревность — это ситуация, когда человек убежден в измене партнера, не имея на то никаких оснований. Это состояние одержимости, при котором ревнивец сам невыносимо страдает и терзает другого.

Чем больше я читал, тем сильнее росла тревога. Страницы «Википедии» пестрили терминами «психологическое заболевание», «психическое расстройство», «нездоровая привязанность», «чрезмерная одержимость». Приводилось множество примеров — в основном о мужчинах, что несколько поколебало мою уверенность, — вспышек насилия как реакции на воображаемую неверность. Отелло, если правильно помню, убил свою жену, но большинство страдающих нездоровой ревностью уничтожали не людей, но свои отношения с любимым человеком.

Я стал читать дальше. Оказывается, для женщин спусковым крючком для запуска механизма нездоровой ревности зачастую становится не сексуальная, а эмоциональная неверность. Тут я вспомнил, как Чарли кричала о нашем предполагаемом сексе с Сашей. Она была целиком и полностью сфокусирована только на плотских отношениях. Но, может быть, истинной причиной послужило мое намерение оказать Саше эмоциональную поддержку, человеческая близость с ней, которая в воображении Чарли превратилась в романтическое увлечение?

Наверняка мотивы поведения Чарли были связаны с психологическими проблемами и уходили корнями в какие-то события времен детства. Например, то, что она так мало говорила о прошлом, заставляло предположить подсознательное желание скрыть нечто тягостное, и эта тайна провоцировала теперь патологическую ревность.

Довольный своим исследованием и найденным рациональным объяснением, я решил, что надо найти для Чарли консультанта, врача. Человека, способного помочь выявить корни ревности. Тогда, уверен, все пойдет на лад.

* * *

Я приготовил Чарли кофе, отнес в спальню и растормошил ее. Она уставилась расфокусированным взглядом, пару секунд не понимая, что происходит.

— Который час? — вопрос прозвучал так, словно ей непременно надо куда-то успеть.

— Три часа.

Она взяла у меня кофе, села, сделала глоток и скривилась, отставив чашку на столик у кровати.

— Послушай, Чарли, я все утро думал о том, что случилось ночью…

— О боже.

— И решил, что надо найти для тебя психолога.

Она метнула на меня сердитый взгляд.

— Я не сумасшедшая.

Это стало напоминать беседу нашкодившего дитя с родителем, и я немедленно сменил интонацию.

— Конечно, нет. Но ревность… Она ведь где-то коренится… — так непросто было подобрать правильные слова, — в неуверенности или в каких-то проблемах с самооценкой.

Она застонала и натянула одеяло на голову. Такая реакция меня удивила.

— Чарли?

— Да, — буркнула она, не показываясь.

— Давай поговорим.

Лицо медленно приоткрылось.

— Прямо сейчас? Я чувствую себя хреново и не хотела бы… не хочу раздувать из этого большую историю. Разве мы не можем просто забыть обо всем, что случилось? — Она потянулась к моей руке: — Обещаю, что это не повторится.

— Вот так же всегда говорил тот парень Белинды, — я никак не мог вспомнить его имя.

— Кто? — нахмурилась Чарли.

Тогда я рассказал про Белинду и ее ревнивого парня.

— И ты думаешь, я на него похожа? Чокнутая на ревности?

Я вздохнул.

— Я не говорю, что чокнутая. Но этим утром ты, по правде сказать, меня сильно напугала.

Она закрыла лицо руками. А после долгой паузы произнесла:

— Это условие, на котором мы сможем остаться вместе?

— Что?

— Если не пойду к врачу, ты бросишь меня? — ее голос задрожал.

У меня чуть было не вырвалось «нет», но я вовремя остановился. Надо проявить твердость.

— Не знаю. Вероятно, да. Я не хочу, чтобы ревность испортила то, что между нами сейчас есть.