Шрифт:
– Это ты мне так «все» рассказываешь? – с задушевной ласковостью поинтересовался Митя, плотнее сжимая пальцы на тонком детском горле.
– Что вы… що ты робышь? – прохрипела девчонка… и попыталась заехать ему коленкой между ног.
Митя едва успел отступить в сторону. Усмехнулся – бойкая какая! – хлестко шмякнул ладонью по выставленной коленке: не столько больно, сколько обидно.
– Шутка не удалась, побег – тоже. Может, хватит дурочку корчить? Что… тут… у вас… происходит? – спросил он, на каждое слово стукая девчонкой об штабель. Для большей убедительности.
– Отпустите… меня… немедленно… - девчонка снова рванулась, но уж такую-то малявку он точно мог удержать.
– Зачем бы мне это делать? – хмыкнул он, наматывая ее косицу на кулак, и она явственна растерялась – видно, и впрямь задумалась, зачем. Чем быстрее поймет, что деваться ей некуда, тем лучше. – Здесь происходит нечто… крайне недоброе. – хотелось выразиться покрепче, но светский человек не позволяет себя ругань всего лишь из-за риска для жизни. – Ты в этом замешана. Ты была утром в роще…
– Тебя рятувала, паныч. – пробурчала девчонка. – Тильке весь день и роблю, що рятую – прям присесть нема колы!
– Да-а, с умруном ты лихо – бах, и нету! Ну и кто же ты такая? Байстрючка из Кровных? – он поглядел на нее с сомнением. – Не бывает у байстрюков такой Силы, только у чистокровных! – и вдруг содрогнулся от ужаса – был один, единственный случай, когда девчонка вроде бы из простых могла обладать Силой, недоступной и Кровным Князьям… Нет! Только не это! Хватит с него…
– Я не байстрючка! – возмутилась девчонка совершенно искренне. – И никакая не Кровная! Ведьма я…
Несколько мгновений Митя смотрел на нее, недоуменно хлопая глазами, а потом захохотал.
– Нет, это даже оригинальнее моих собственных фантазий! Не хочется повторять за занудой Ингваром, но может, тебе, девка, на занятия к барышне Ариадне походить? – он стряхнул с ресниц проступившие от смеха слезы. – Ведьм не бывает!
– Не бывает, и не бывает. – покладисто согласилась она.
– От и пусти мэнэ, паныч, якщо мэнэ не бувае.
– Только как расскажешь всё, что знаешь! Что тут у вас за нежить такая? Куда делся след у меня на горле – тоже ведь твоя работа, верно? Почему в вашей деревне нет собак?
– Ишь ты, приметливый! – проворчала она.
Митя хмыкнул: деревенская дурочка отметила его способности! Может, не так уж она и глупа… в-ведьма.
– Не заговаривай мне зубы! – ласково попросил он, и в качестве напоминания снова стиснул пальцы на ее шее. Не барышня, чай, должна понимать, что нежничать с ней не будут.
– Тебе-то что до здешних дел, паныч?
– Меня два раза пыталась убить нечисть – а мне и дела нет?
Девчонка приоткрыла рот, точно собираясь заговорить и не решаясь, закрыла… открыла снова…
– Мииитя! Боже мой, куда же он делся? – вдруг донесся из-за штабелей голос Анны Владимировны.
– Его автоматон тут… - откликнулся Петр.
– Тем хуже! Вдруг мальчику плохо? Ищите же его!
– Мальчику… - одними губами прошептала девчонка.
– Тихо! – Митин палец предостерегающе прижался к ее губам. Если сюда кто зайдет… зрелище увидит презанимательное. Батюшке донесут – и вряд ли тот станет слушать Митины объяснения. А выслушает – не поверит.
Митя с силой дернул эту… ведьму… за косу, заставив ее зашипеть от боли, и прошептал ей в ухо:
– Завтра после полудня придешь к поместью Шабельских – там и поговорим!
– А не приду? – зло сощурилась девчонка.
Митина рука метнулась к вороту ее сорочки…
– Ай! – девчонка едва слышно вскрикнула, хватаясь за шею, которую вдруг обожгло болью.
В кулаке у Мити болтался крест на разорванном гайтане.
– Отдай!
Митя отдернул руку, пальцы девчонки схватили воздух. Митя поднял добычу на вытянутой руке… и удивленно хмыкнул. А занятный крестик…
– Придешь, отдам. Сама понимаешь, без него, коли навь тебя не загрызет… - странный крест: не серебряный, как у всех, а похоже… медный? Ну и какая от него защита? – Так мамка заругает, верно? – и сунул добычу в карман.
Девчонка поглядела недобро… и наконец сдалась:
– В поместье не пойду. Ты уж сам, паныч, выезжай.
Митя неохотно кивнул:
– Как тебя зовут?
– Даринкою. – столь же неохотно процедила девчонка.
– А я…
– А ты – паныч! – отрезала она, и лаской нырнув меж штабелями, растаяла в сумраке.
Рядом зазвучали тяжелые шаги… и черный мужской силуэт нарисовался на фоне прохода.
Глава 21. Крайне познавательная прогулка
– Тю! А вас там, паныч, усе шукают, я так вже думал: зовсим сплохело вам, десь в омбороке лежите, вроде как нежная панна. А вы, дывлюсь, бодренько так меж товаров шаритесь? И шо ж вам тут занадобилось? – со зловещей ласковостью, от которой у Мити отчетливо похолодела спина, поинтересовался Остап Степанович.