Кэлен задавалась вопросом, считает ли Ричард колдунью красивой. Она знала, что считает.

А потом она улыбнулась сама себе. Она знала, что Ричард считает ее самой прекрасной женщиной мире. Иногда ей казалось, что она обманом заставила его так считать. Впрочем, это было волшебное чувство — ощущать его страсть и самой гореть от страсти к нему.

Сейчас она очень хотела обнять его и сказать ему об этом. Но как она могла? Больше всего на свете она жалела о том, что кричала на него.

Она попыталась сесть, но задохнулась от неожиданной боли. Шейла тут же открыла глаза и пересела на край кровати.

Кэлен почувствовала всеобъемлющее чувство спокойствия от того, что колдунья была рядом.

Шейла сочувственно положила руку на плечо и улыбнулась.

— Тише. — Она откинула со лба Кэлен волосы. — Тише.

Колдунья явно испытывала облегчение и просто светилась от радости, что Кэлен жива.

Кэлен обеими руками взяла ладонь колдуньи и прижала к своей щеке. Она не видела другого способа выразить Шейле благодарность за спасение своей жизни.

— Где Ричард? — наконец спросила Кэлен. — Где Морд-Сит?

— Я заставила Ричарда пойти спать, пригрозив, что усыплю его заклинанием, если он не сделает этого добровольно. Она разворчался, но согласился. Морд-Сит хотели остаться, но мне было бы неловко работать над исцелением, от которого человек кричит, если рядом будут стоять его охранники с эйджилами в руках. Их я тоже заставила пойти спать.

Ее слова вызвали у Кэлен улыбку. Она положила ладонь на живот.

— Если ты меня исцелила, почему мне все еще больно?

— Потому что мышцы живота свело судорогой от того, что я делала. Мускулы просто устали, вот и все. Не о чем беспокоиться. Я исцелила все твои раны и вытянула яд, оставленный когтями напавшего на тебя существа.

— Существа?

— Ты назвала его угольным человеком.

— Да, точно, — кивнула Кэлен, вспоминая.

Кэлен сжала руку Шейлы. Она ощущала глубокую связь с женщиной, которая ее исцелила. Исцеление нередко формировало такую близость. Чем серьезнее раны, тем глубже чувство единения.

— Спасибо, — сказала она. Слова и близко не могли выразить ее благодарность.

— Рада, что смогла помочь. И благодарна за то, что ты в порядке, ведь это спасло и мою жизнь.

Кэлен нахмурилась.

— О чем ты?

— Если б я позволила тебе умереть, твой мужчина содрал бы с меня живьем кожу и скормил ее стервятникам.

Кэлен улыбнулась. В приглушенном свете она прищурилась:

— Как долго я спала?

— Ночь, день, и еще одну ночь. Солнце еще не взошло.

Кэлен приложила руку ко лбу:

— Добрые духи…

Когда она попыталась сесть, Шейла мягко придавила ее к кровати.

— Тебе нужно отдохнуть. Не пытайся встать слишком быстро. Сперва привыкни снова быть здоровой. Спешка ни к чему.

Кэлен проверила свою левую руку. Она была в порядке.

— С Ричардом все хорошо? — спросила она, с беспокойством посмотрев на колдунью. — Были еще нападения?

— Одно, — ответила Шейла. — Магистр Рал проткнул своим мечом его и дверь позади. У него ошеломительная скорость реакции, но существо исчезло почти сразу после появления. Я не знаю, пострадало ли оно, но дверь уже точно не восстановить. У этого мужчины есть мускулы.

Кэлен не смогла сдержать улыбки:

— Да, он такой. — Она не знала, гордиться ей Ричардом или ревновать его к Шейле за такое заявление. — Но он в порядке? Его не ранили?

Шейла уверенно улыбнулась.

— Он в норме, хотя и извелся от переживаний за тебя. Пока что Золотая богиня не доставила нам новых неприятностей.

— Но еще доставит, — сказала Кэлен.

— Твой мужчина будет сражаться с ней. Так и должен поступать боевой чародей.

Кэлен улыбнулась, представив мужа.

— Он наш защитник.

Он был для нее всем.

Шейла кивнула.

— Да, он настоящий мужчина. — Она глубоко вздохнула. — Должна сказать, от подобных мужчин у меня пальцы на ногах поджимаются… если ты понимаешь, о чем я.

Непрошеная мысленная картинка подстегнула ревность Кэлен. Она не ответила, и на идеальном лице Шейлы появился намек на улыбку.

— У тебя разве не так? Пальцы на ногах поджимаются, глаза закатываются, а мышцы ног каменеют?

Вопрос застал Кэлен врасплох, и она не смогла ответить. Но улыбка Шейлы стала заметно шире, когда Кэлен покраснела.