Но сегодня церемония предполагалась на втором этаже, в главном зале.

Стены этого просторного зала с высоким потолком со всех сторон были отделаны золотом, инкрустированы эмалями и драгоценными камнями. В нише в полумраке возвышалась статуя Бела. Бог с надменным и сердитым лицом был в тиаре, но с каждой ее стороны торчало по паре бычьих рогов. Статуя была отлита из чистого золота и инкрустирована искрящимися самоцветными камнями: сардониксом, ониксом, изумрудами и гиацинтами. Несмотря на гигантские размеры, она изображала бога лишь до пояса. В одной руке Бел держал большой скипетр, означающий справедливость; другая рука была свободна. Именно к ней с незапамятных времен, с тех пор, как возникли тысячелетние династии, следовало прикасаться всем царям вавилонским в момент коронации. Таким образом они принимали верховную власть от самого Бела.

Над богом были представлены три основных символа, украшенных золотом и каменьями: полумесяц бога Сина [70] , светящийся солнечный диск бога Шамаша [71] и звезда богини Иштар.

Подле статуи Бела стоял золотой алтарь. На этом алтаре приносились в жертву только новорожденные, то есть абсолютно чистые животные. С другой стороны стены, на алтаре больших размеров, расположенном ближе к залу для хранения даров, совершались жертвоприношения быков, телок и козлов.

Но главная процедура совершалась перед самой статуей. Между рук статуи разверзалась настоящая пропасть, пропасть, в глубине которой бушевал костер, в несколько мгновений поглощавший жертвы, совершенные во искупление.

Помимо этого, в помещении находились статуи других, второстепенных богов. На стенах можно было видеть также многочисленные благодарственные таблички, золотые диски, изображения фаллических символов. Виетрикс даже заметил несколько крестов, напоминающих свастику.

Тем временем храм заполнила огромная толпа. Жрецы, совершающие ритуальные заклания или ритуальные возлияния, находились на своих местах. Жрецы-факелоносцы рассеялись по всему залу с высокими факелами в руках, отбрасывающими яркие отблески на статуи из цельного золота. Храмовые рабы — мужчины, женщины, евнухи и дети — были разделены по принадлежности к тем божествам, которые им покровительствовали. Ради такой небывалой церемонии все служительницы Иштар явились в храм Бела.

Верховный жрец в золотой тиаре встречал на паперти Валтасара с царицей. У обоих на головах были широкие драгоценные обручи, а на плечах — длинные мантии с золотой бахромой. Царь уселся в кресло на возвышении, а царица устроилась перед ним на скамеечке.

И начались обычные жертвоприношения животных. В храме воцарилась благоговейная атмосфера. Слышалась музыка, исполняемая на арфе. Множество жертвенных быков, телок и козлов были зарезаны и брошены в костер.

— Бел! Создатель, властелин мира, царь духов! — молитвенно повторяла толпа.

Но верховный жрец рассматривал внутренности жертв и не был доволен.

Война, голод, болезни угрожали Вавилону. Подобными жертвоприношениями не усмирить гнева Бела. Нужно было, чтобы свершился великий обряд смерти. Бел требовал наиболее достойных почестей, он требовал человеческих жертв.

Верховный жрец подал знак. Привели скованных цепью обнаженных мужчин. Это были узники-чужеземцы, многие, в частности, из персов, осаждавших город. Их одного за другим уложили на жертвенник. Дрожь пробежала по телам присутствующих. Жрецы-убийцы вознесли свои ножи. Послышались стоны, но скоро их перекрыл гул молитвы:

— Бел! Создатель, властелин мира, царь духов! — молила коленопреклоненная толпа.

Неожиданно один из приносимых в жертву, сильный бородатый мужчина, воспротивился.

— Финикиец! — произнес кто-то возле Виетрикса.

Галла ждал сюрприз. Он узнал лицо жертвы. Черт побери! Это был его бывший недруг Канабаль! Каким ветром? Он вполголоса рассказал историю Канабаля стоявшему рядом Ма-Шану.

— Меня совершенно не удивляет, что он сопротивляется экзекуции, столь полезной для общины, — заметил философ. — Все эти моряки язычники!

«Вот дело и улажено! — подумал Виетрикс. — Боги сами взялись отомстить за меня».

Верховный жрец тем временем разглядывал внутренности воинов — лоб его по-прежнему оставался нахмуренным. Он приблизился к царю, и они перекинулись несколькими словами.

Тут привели женщин, чужеземных рабынь. Они были подарены жрецам гражданами. Были среди них и рабыни из царского гарема. Они были красивы, хотя в большинстве своем немолоды. Дарители, разумеется, в первую очередь в отношении них сделали свой выбор.

Обнаженные женщины простерлись на спине, выставив груди, с выпирающими животами, скованные золотыми цепями, заканчивающимися у золотых бычьих рогов Бела. Помощники держали их, а верховный жрец вскрыл им животы, разложил внутренности и внимательно изучил их. После чего все женщины, так и не освобожденные от цепей, были сброшены в костер. Некоторые были еще живы, несмотря на вспоротые животы, и какое-то время присутствующие слышали доносящиеся из пропасти жуткие вопли.