— Только одно могу сказать про отца хорошего. Он никого из нас не обидел. Всем оставил поровну. Ларри — самый младший из его сыновей. — Джек криво усмехнулся. — У нас нет почти ничего общего, однако мы прекрасно ладим.

— А вот с Хайденом кое-что есть, верно? Оба умные, быстрые, обладаете сверхъестественным чутьем, когда дело доходит до бизнеса. У вас обоих потрясающая способность концентрироваться на цели или проблеме. Боже правый! Да у вас даже вкусы одинаковые!

Выражение лица Джека стало мрачным.

— Вы говорите так, будто мы близнецы, которых в детстве разлучили.

— Вы не близнецы, — согласилась Элизабет. — При всем при этом вы совершенно разные.

Джек быстро взглянул на нее.

— Если это вежливый намек на то, что Хайден красивее…

— Он вовсе не красивее, — поспешно проговорила Элизабет. — Просто он другой.

— Очень дипломатичное замечание. — Джек пожал плечами. — Я похож на отца, и с этим ничего не поделаешь. Мать Ларри — милая, воспитанная женщина. Думаю, она не слишком удивилась, узнав о моем существовании. А вот мать Хайдена была совершенно другой. Она знала, что он женат, но все-таки надеялась, что в один прекрасный день он разведется и женится на ней. О моем существовании она понятия не имела.

— Тяжело, когда любимый человек умирает, не дав тебе обещанного развода, да к тому же оставляет сюрприз в виде сына, о котором как-то забыл тебе рассказать.

Джек сделал еще один глоток.

— После смерти отца Вивьен Шоу впала в ужасную депрессию. По какой-то одной ей ведомой причине она вбила себе в голову, что мое существование — большее предательство, чем то, что Сойер так и не развелся. Кончилось дело тем, что она отравилась, приняв смертельную дозу таблеток.

— И Хайден обрушил свой гнев вместо отца на тебя.

— Он принял версию событий, предложенную его матерью. Что я самый любимый сын, а он — так, никто. — Джек влил в себя остатки коньяка. — Он терпеть меня не может.

— Говорят, что семейная вражда самая худшая из всех.

— Это точно.

— А почему у Хайдена другая фамилия?

— Он рос в маленьком городке в Калифорнии. Мать называла себя миссис Шоу. Он вырос с этой фамилией и до сих пор ею пользуется. Думаю, это еще один способ пнуть семейство Фэрфаксов.

— Понятно. — Поколебавшись, Элизабет спросила:

— А что Хайден сказал тебе сегодня? Он признался, что его пригласили на аукцион?

— Про аукцион мы не говорили, — ответил Джек. Элизабет изумленно воззрилась на него.

— А что же вы тогда обсуждали?

— Я поехал к нему, чтобы выяснить, не причастен ли он к разгрому лаборатории.

— Что?!

Джек раздраженно взглянул на нее. Взгляд его словно говорил: ну что тут такого непонятного?

— Я подумал, что он вполне мог перенести ту враждебность, которую питает ко мне, на моих клиентов.

— Нет. — Элизабет решительно покачала головой. — Это невозможно. Не верю, что Хайден мог так далеко зайти.

— А откуда вам, черт подери, знать, на что он способен ради мести?

В задумчивости Элизабет принялась мерить шагами комнату.

— Я не могу представить себе, чтобы он на тысячи долларов повредил имущество Ингерсоллов, только чтобы вам отомстить. Это не согласуется с тем, что я знаю о Хайдене Шоу.

— А вы считаете, что многое о нем знаете? — Джек, прищурившись, посмотрел на Элизабет. — Как вы думаете, почему он из кожи вон лезет, чтобы затащить вас в постель?

— Думаете, чтобы вас позлить? — Элизабет захлестнула ярость, однако она попыталась ее скрыть за насмешливой улыбкой. — И вы еще смеете говорить о дипломатии!

Джек отвернулся. Казалось, профиль его состоит исключительно из углов и линий.

— Ясно, что сегодня он отыскал вас, чтобы переманить на свою сторону.

— Вы хотите сказать, что ни мое роскошное, сексапильное тело, ни восхитительные глаза не заставили его потерять голову? — Элизабет испустила обреченный вздох. — А я-то считала себя роковой женщиной. Но вы одним махом развеяли в прах мои надежды.

— Черт подери, Элизабет! Я пытаюсь объяснить…

— Я-то думала, что двое мужчин борются за то, чтобы я одарила кого-то из них своей благосклонностью. А оказывается, оба используют меня в корыстных целях.

Джек кашлянул.

— Я не рассказал вам о компании «Гэллоуэй», потому что боялся быть не правильно понятым.

Элизабет улыбнулась сладчайшей улыбкой.

— А ваш брат не сказал, что наконец-то развелся, потому что боялся, что у меня может создаться неверное впечатление?