Но оставалось еще кое-что, о чем Оллин хотел узнать.

Поддержка, вот что его беспокоило.

Ведь каким-то образом Айрис сожгла тех ублюдков. И это ее новое умение не было свойственно обычному человеку.

Поисковик выплюнул единственный результат, ссылка вела на федеральную страницу, которая, по вполне понятным причинам, была закрыта для общего доступа.

«Возможно, если я стану правителем Рамелии, смогу узнать чуть больше. У императора должны быть широкие возможности».

На самом деле Оллина мало волновало то, что Айрис научилась воспламенять вокруг себя людей. Подумаешь. А он — модификант, ну так что. Беспокоило другое: а вдруг это свойство, обретенное не иначе как с помощью той самой Поддержки, скажется на здоровье Айрис?

Он скатал планшет в трубочку, сунул его себе в нарукавный держатель и поднялся со стула. Бросил последний взгляд на перламутрово-синий шарик Рамелии. И пошел к Айрис.

Подходя к ее каюте и чувствуя, как замирает сердце в груди, Оллин усмехнулся. Вот же ж… Пара, по-иному и не скажешь. Аватар вздыбил чешуйки, кожа на плечах зачесалась — вот-вот зверь продерется сквозь заслоны человеческого тела и разума и вырвется на поверхность.

Не сейчас.

Оллин глубоко вдохнул-выдохнул, пытаясь успокоиться.

Он идет к Айрис просто поговорить. Он не будет набрасываться на нее, впиваясь в нежную кожу на шее, перебирая губами и зубами ее молочную белизну. Он не будет распускать руки, сядет подальше от своей женщины, и останется только скрипеть зубами, вдыхая неповторимый и ни с чем не сравнимый аромат, смесь весенних цветов и свежести ветра, дующего с ледяных вершин гор.

Оллин сцепил пальцы рук в замок, хрустнул суставами. Вот что она с ним делает, эта беловолосая богиня?

И решительно постучал в переборку.

…Дверь открылась так стремительно, будто Айрис — как подумал Оллин — специально стояла и ждала его.

Минуту он молчал, рассматривая ее — такую строгую, подтянутую в летном комбинезоне. Только вот рассыпавшиеся по плечам белые волосы воскрешали в памяти образ разъяренной дикарки, которая пыталась его, Оллина, побить и отвоевать свободу.

— Привет. — Голос прозвучал неожиданно хрипло. — К тебе можно? Я поговорить.

Она молча шагнула в сторону, приглашая, и, как только Оллин оказался внутри, тут же закрыла дверь. У Оллина снова начало ныть под грудиной, не сильно, но неприятно. Он уже неоднократно ловил себя на том, что испытывал боль только в присутствии Айрис. И вот сейчас она казалась тихой и задумчивой, какие-то неведомые мысли точили ее изнутри, выгрызали радость. Впрочем, Оллин догадывался, о чем — или о ком — постоянно думает Айрис. О своем ребенке конечно же. Нейроаналитик и Оллину немного подправил представление о мире, и теперь было понятно, что Айрис никогда не прекратит думать об оставленном на Эрфесте малыше.

Все же он на всякий случай поинтересовался:

— Что случилось?

Вялое пожатие плечами.

— Ничего не случилось, Оллин. — Она подняла на него полные бриллиантового блеска волшебные глаза. — Пока не случилось. Но, как ты понимаешь, ситуация не бодрит. Мне, похоже, мозги вправили. Чувствую себя как-то по-иному, не той, что была раньше. А ты садись, не стой. Садись, пожалуйста, я просто вот… задумалась.

И посмотрела так пронзительно-виновато, что Оллину захотелось тут же сгрести ее в охапку и прижать к себе, впитывая ее боль.

Но он пришел просто поговорить.

Поэтому сел на край кровати, вытянул ноги и, положив сцепленные руки на колени, сказал:

— Я наконец побеседовал с дядей. Ты выслушаешь? Мне хочется, чтобы ты тоже знала. Не хочу манипулировать тобой.

Айрис кивнула, тоже села на краешек кровати, уперлась в нее кулачками.

А Оллину снова захотелось пропустить сквозь пальцы шелковистые пряди ее волос. И зарыться в них носом.

— Дядя хочет, чтобы я заменил собой моего близнеца Артемиса и навел порядок на Рамелии. Как понимаешь, мой брат будет убит.

— Вот как… — Кажется, Айрис даже не удивилась. — А ты не хочешь, да?

Оллин кивнул:

— Мне это все не нравится. Вообще не нравится сама идея становиться кем-то другим. Оллин перестанет существовать, будет только Артемис. И — да, настоящего Артемиса убьют. Хоть он и напал первым, желая от меня избавиться, все же мы дети одних родителей. Я говорю глупости, да? Я не должен задумываться?

— А почему господин Делайн хочет тебя на место Артемиса? — В серых глазах Айрис заблестел интерес. — Прости, но я не в курсе. Мне про Рамелию мало что… записали.

— Мой отец принял ряд законов, направленных на уничтожение модификантов. Пребывая на месте Артемиса, я мог бы повернуть все вспять. Ну, потому что сам модификант. Своих не буду истреблять. Тут дядя угадал точно. Ради того, чтобы спасти себе подобных, я на многое готов.

— А чем плохи модификанты? — спросила она.

— Да ничем, — он развел руками. — Вот я, сижу перед тобой. Чем я так сильно плох? Чем плохи дети модификантов?

— Наверное, тем, что модификант всегда сильнее и быстрее человека, — пробормотала Айрис. — Людям свойственно ненавидеть тех, кто лучше их.