— Вы тут работаете, ваше величество? — поинтересовался я.

— Иногда, — недовольно проговорила Ольга Николаевна.

— Так и давайте тут переговорим, — без спроса вошел я в кабинет и направился к камину. — Сейчас разожгу, помещение нагреется, а потом и обсудим волнующие вас вопросы.

— Ну ты наглец, — усмехнулась Ольга Николаевна. — Знаешь, сейчас мне напомнил того парня, с которым я столкнулась в школе охранителей.

— Вы на диван присаживайтесь, — не стал отвечать я ей.

На императрице строгое платье, без рюшек и украшений, хотя волосы уложены и переплетены с ниткой жемчуга, в ушах блестят серьги, на пальцах несколько перстней. Интересно, а где она оружие прячет? Оглянулся, осматривая стоящую в дверях императрицу, у которой глаза гневом сверкают.

— Уже почти разжег, — улыбнулся ей и достал из кармана зажигалку. — Не будете возражать, если закурю?

— Хам, — махнула рукой Ольга Николаевна, прошла к дивану и сев на него сказала: — Кури, не возражаю. В любом случае, от разговора тебе не уйти.

— Отвертеться не думал, — хмыкнул я, следя как огонь в камине разгорается.

Начинать разговор не хочу, вижу, что Ольга Николаевна на взводе. Ей бы отдохнуть, да на ситуацию трезво посмотреть. Впрочем, у меня самого информации мало, слова Еремеева о подходе подкреплений к мятежникам не выходят из головы. Если Ожаровский не успеет, то наши две бронемашины и автоматчики расклад в столице мало изменят. Как ни крути, а численность солдат имеет большое значение.

— Так каковы твои планы? Сколько ты с собой людей привел? — спросила в очередной раз императрица и не удержалась от зевка.

— Расскажу тебе при условии, если ляжешь и пледом укроешься, — встал я и кинул в камин недокуренную папиросу. — Кстати, семья-то твоя где? Мать с отцом, братья с сестрами? Надеюсь, они в безопасности?

— В Италии гостят, — отец там на яхте путешествует.

— Молодец, Николай Александрович, — буркнул я. — Мне кажется у вас головные боли и если дальше без пары минут отдыха будете работать, то в обморок упадете.

— Я нормально себя чувствую!

— Дозвольте измерить ваш пульс? Если помните, то чин доктора у меня есть, — протянул ей руку. — Ольга Николаевна, просто пульс посчитаю, — просительно уточнил и улыбнулся.

Подумав, императрица мне руку протянула. Какое-то время делал вид, что пульс пытаюсь нащупать и не могу.

— Гм, голубушка, прилягте и расслабьтесь, этак вы себя до сердечного приступа доведете, — подражая Портейгу, проговорил я.

Ладонь императрицы напряглась, на секунду показалось, что Ольга Николаевна вспылит и выскажет все, что обо мне думает. Но, нет, почему-то решила подчиниться, свернулась калачиком на диване и положила голову на мягкий и массивный валик.

— Медленно считаем до ста и глаза не открываем, — вкрадчиво произнес я, поглаживая пальчики императрицы.

Устала она, сильно устала, да так, что не смогла спорить и подчинилась. Досчитала до сорока, а потом засопела, сон ее сморил. Осторожно укрыл ее пледом, подложил в камин дров и вышел в переговорную. Сделал глоток остывшего кофе (отвратительного на вкус) и выглянул в коридор.

— Петр Евграфович, — шепнул Еремееву, который о чем-то тихо переговаривался с Анзором, — можем переговорить?

Ко мне дернулись охранители императрицы, я им взмахом руки указал, чтобы оставались на месте.

— Вы уже с Ольгой Николаевной закончили переговоры? — удивился Петр Евграфович.

— Еще и не начинали, — хмыкнул я. — Ее императорское величество заснули.

Еремеев нахмурился и вошел в переговорный зал, осмотрелся и вопросительно на меня глянул.

— В кабинете, — указал я рукой, а сам подошел и, хоть это совершенно неправильно, стал рассматривать лежащий документ, который так императрица и не подписала. — Гм, им бы камин быстрее растопил, — хмыкнул я, вчитываясь в текст отречения от престола в пользу государственной думы и Генерального штаба армии. — Какой идиот это составлял? — задался вопросом, не понимая, как депутаты и военные могут управлять империей.

— И правда спит, — подошел ко мне генерал, взял в руки документ, словно ядовитую змею, а потом сразу же его отшвырнул, бросив лишь мимолетный взгляд на текст. — Ничего, Ларионов из Барсова всю нужную информацию добудет.

— Толку-то, — отмахнулся я. — Нет, когда-нибудь она пригодится, но в данный момент уже поздно виновных искать.

— Не узнаю тебя, ты ли это? — удивленно посмотрел на меня генерал. — Насколько помню, ты же все время ратовал, что предателей надобно к ногтю или в кутузку, а потом на каторгу!