Если так, ее еще можно было спасти.

Но как? Айлет придется вплести еще уровень сложности в эту песню, смешивая Оковы и Изгнание. Ее навыки уже были на пределе, хотя она просто удерживала тень на месте. Прибежище тянуло с силой. Если она ослабит Оковы хоть на миг, тень тут же улетит в свое царство, утащив с собой Фиолу.

Айлет подвинула ладони, попыталась сложную вариацию, где смешивались Оковы и Изгнание. Она ощущала форму мелодии в голове, почти слышала, какой она могла быть. Но ее пальцы запнулись. Она не могла так играть! Ей не хватало умений.

Тень, ощутив нехватку ее контроля, забилась в Оковах. Она почти вырвалась, но закричала, поняв, что побег приведет ее в Прибежище. Зияющая пустота стала ближе, тянулась из другого измерения за добычей. Только песнь Айлет не пускала тень туда.

Ее сила угасала. Даже Ларанта дрожала в ней. Айлет отчаялась, понимая, что проиграет. Она не могла удержать еще дольше смертный дух…

Музыка вспыхнула. Яркая, она обвилась вокруг ее песни детрудоса. Новая мелодия, глубокая и пульсирующая. Айлет такую никогда не слышала. Эта песнь задела ее мелодию, сначала нежно, а потом крепко обвилась, словено объятия возлюбленного, и две стали одной.

Айлет не открыла физические глаза. Иначе она отвлеклась бы, а она не могла этого позволить. Она сосредоточилась на оковах, удерживала духов в этом мире. Она играла, новая песня медленно разрезала связи между корчащейся тенью и серебряным шариком души Фиолы. Новая песнь уводила душу Флоры.

Низкий голос заговорил духом к духу:

— Все хорошо. Я ее поймал.

Айлет тут же перешла к Изгнанию. Дикая тень закричала, отчаянно хватаясь за этот мир. Но она ни за что не ухватилась. Прибежище тянуло, и тень кружилась, кричала, пока врата другого измерения не закрылись.

Айлет опустила детрудос. Чары изгнания разбились на миллион обрывков, искрясь, увядая. Айлет судорожно вдохнула, открыла глаза.

Террин стоял на расстоянии руки от нее, расставив ноги, лоб блестел от пота. Он играл на детрудосе, песнь касалась духа, но не смертных ушей. Айлет смотрела теневым зрением, видела, как нежно он держал дух Флоры странной мелодией.

Она еще не встречала никого, кто играл на флейтах так, как венатор ду Балафр.

Песнь еще не кончилась, душа еще не растаяла, а фигурка вышла из мрака дома. Нилли ду Бушерон со светом тени в ее глазах побежала вперед, встала между Террином и Айлет. Она подняла ладошку, потянулась к серебряной душе. Дух парил между ее пальцами, и теневым взглядом Айлет видела, что лицо ребенка озарило нежное сияние, как свет луны.

— Мама! — голос Нилли был смесью смертной и тени. — Мама, не бросай меня!

Дух ответил. Голос был слабым. Айлет не смогла различить слова, но девочка поняла. Две слезы покатились по ее лицу до подбородка. Серебряный шар в ее руке протянул нити души и поймал капли, не дав им упасть на землю. Прижимая их к себе, словно два бриллианта, сфера вдруг взлетела за деревья в ночное небо.

Айлет отклонила голову, смотрела, как душа Флоры поднималась все выше, как звезда, летящая наоборот. А потом она пропала.

Песнь Террина растаяла. Он опустил детрудос, выдохнул с дрожью и опустился на колени.

И Айлет смотрела, как ребенок, захваченный тенью, опустился на колени у тела ворона, рыдая и гладя его перья. 

Айлет повернулась к Террину, ощущая гнев, благодарность и смятение, смешавшиеся в одну безымянную эмоцию, полную боли. Он оставил ее под железным амулетом. Он обвинил ее в сговоре с ведьмами. Он относился к ней как к врагу.

И он снова ее спас.

— Зачем ты это сделал? — осведомилась она, шепча, чтобы не привлечь внимание Нилли. — Зачем ты… помог мне?

Не это она хотела спросить. Вопрос вырвался из ее рта и повис в воздухе между ними. Он мог позволить ворону убить ее. Мог остаться в стороне, дать монстру решить проблему ее присутствия. Никто не увидел бы.

Опасное выражение мелькнуло на его лице, он посмотрел в ее глаза.

— Я — слуга святого Эвандера, — ответил он с низким рычанием. — Мы заботимся о своих, — он указал на тело ворона. — Это носитель Фиолы ду Бушерон?

Айлет кивнула, посмотрела на него, на жуткую птицу и девочку, рыдающую над телом.

— Почему ты хотела спасти ее душу? — осведомился Террин. — Она убила Нейна.

— Она… не была ведьмой, — Айлет пожала плечами. — Богиня судит мертвых. Не мы.

Она не произнесла ответ вслух, но он звенел в ее голове: «Она просто пыталась защитить дочь. От Нейна. От нас».

Ей не нужно было говорить это. Она ощущала напряжение духа Террина, пока он смотрел на ребенка и ворона. Он понимал, кем была девочка. И что было внутри нее.