Верзила встал из-за стола.

– Валим отсюда, меня тошнит от этой дыры, – бросил он толстяку, направляясь к стойке, где Рош пытался подняться на ноги. – Еще раз замахнешься на меня, крысеныш, и я тебя раздавлю, – процедил он сквозь зубы и уже отвел назад ногу, собираясь пнуть Роша.

В три прыжка я одолел расстояние до стойки и оттолкнул верзилу от Роша. Потом нанес ему в лицо такой удар, что его звук мог сравниться с выстрелом револьвера 22-го калибра с близкого расстояния. От боли из глаз верзилы брызнули слезы.

– Хочешь кого-то пнуть, – сказал я, – так пни меня. Я более подходящая мишень.

Если бы тот не обезумел от ярости, он ни за что не стал бы бить меня именно так. Это был размашистый свинг, включавший толчок ногой и разворот корпуса. Удар, который мог бы причинить ущерб лишь тому, кто не знаком с азами настоящей драки. Удар, который мог бы расплющить слона, если бы достиг цели. Но он ее не достиг.

Уклонившись, я применил свой фирменный правый хук в челюсть. Вложил в него весь свой вес. Верзила повалился как подкошенный. Я не стал дожидаться, когда он встанет. Знал, что встанет он не скоро. Когда падают так, как он, это надолго.

Отступив назад, я бросил взгляд на толстяка:

– Убери отсюда этот кусок дерьма, пока я не отделал его по-настоящему.

Толстяк смотрел на верзилу, растянувшегося на полу, будто не мог поверить своим глазам. Затем он опустился рядом со здоровяком на колени, а я подошел к Рошу и помог ему встать. Тот с трудом переводил дыхание, но мог стоять, и в нем еще оставался бойцовский дух. Он сделал шаг в сторону верзилы, словно хотел продолжить схватку, но я удержал его:

– Хватит с него. Успокойтесь.

Элис подошла и обняла Роша. Я оставил его на попечение жены и подошел к двум мужчинам в майках и дальнобойщику, которые таращились на поверженного верзилу.

Толстяк без особого успеха пытался привести его в чувство.

– Да ты ему челюсть сломал, – возбужденно выдохнул дальнобойщик. – Вот это удар! Дюйм замаха – и бац! Понятное дело, этот бездельник сам напросился.

– Надо его отсюда убрать, – сказал я. – Давайте, парни, поднимем его и выведем наружу.

Толстяк вскинул на меня глаза. Его глаза блестели, и по выражению лица можно было предположить, что он вот-вот разревется.

– Вы сломали челюсть моему мальчику, – проскулил он, – а ему в субботу выступать.

– Мне следовало сломать ему шею, – заметил я. – Убирайте его отсюда, пока я не передумал и не довел дело до конца.

Здоровяк открыл глаза, застонал и сел. Челюсть у него отвисла, и уродливое красное пятно проступило на правой щеке там, где я его ударил.

Двое парней в майках подняли его на ноги и, поддерживая, вывели из кафе. Он вышел с ними, не глядя на меня, опустив голову на грудь; глаза его остекленели, а ноги подгибались, словно резиновые.

Толстяк плелся за ними с таким видом, словно шел за катафалком, в котором был гроб его матери.

Дальнобойщик повернулся и уставился на меня, будто я был херувимом, спустившимся с неба на огненном облаке.

– Прямо с ума сойти! – воскликнул он. – Ты знаешь, кто это был? Тот парень, которого ты отметелил? Это Джо Маккриди, местный чемпион. В субботу ему драться с Майами-Кидом, куча денег на кону. Прими совет, брат, вали из города. Когда Петелли узнает, что ты сделал с Маккриди, у него крышу снесет. Я не шучу. Петелли опаснее гремучей змеи. Ноги в руки и вали отсюда!

Я присел на стул и потянулся за сигаретой, но Рош меня опередил и предложил свои. Этим вечером я ни в чем не ведал отказа и едва смог выйти из-за стола после лучшего ужина в моей жизни. Рош и его жена Элис составили мне компанию. Они мне нравились, поскольку относились к тому сорту людей, с которыми я умею ладить, и мы перешли на «ты» прежде, чем я закончил ужинать.

Большую часть времени, пока я ел, говорили они, и теперь я понял, что настал мой черед.

– Наверно, вам интересно, что я здесь делаю, – начал я, когда Рош дал мне прикурить. – Так вот, я из Питсбурга. Мой старик владел кафе напротив сталелитейного завода Карнеги. Думаете, кафе, расположенное у ворот крупнейшего в мире металлургического завода, приносило хорошие деньги, да? Куда там. Не спрашивайте почему. Мне и самому-то некогда было в этом разобраться. Когда он умер, все пошло прахом. И это не так уж плохо, иначе я все еще был бы там. Так вот, мне пришлось распродать все добро, чтобы погасить долги, и я остался без дома. Тогда-то я и решил взглянуть на Флориду. И знаете, я рад, что так все сложилось!

Рош почесал подбородок и прищурился:

– А что такого особенного во Флориде?

– Ты когда-нибудь был в Питсбурге? Сажа, грязь, шум и смог – вот что такое Питсбург. Сравни с Флоридой, и поймешь, что в ней особенного.

– Может, ты и прав. Но меня порой от нее тошнит: я тут всю жизнь прожил.

– Брат, ты просто не представляешь, как тебе повезло! Я провел три лучшие недели в жизни, добираясь сюда на грузовиках. Этот край просто потрясающий. – Я наклонился вперед. – Кстати, парень, который меня сюда подвез, его зовут Уильямс. И он посоветовал мне зайти к вам. Знаешь его?